Игровая площадка для грешников

— Как ты можешь так говорить? — Прошипел я. — Ты знаешь, почему она ушла. Из-за нас. И я не собираюсь повторять одну и ту же ошибку дважды.

— Это ее гребаный выбор. Мы ей больше не нужны. Ей нужны наши деньги, или наши ключи, или все, блядь, вышеперечисленное, — настаивал он, и мои зубы клацнули друг о друга, поскольку я отказывался в это верить.

— Дело не только в этом, — прорычал я. — Она одна из нас.

— Она давным-давно перестала быть одной из нас. Почему ты не можешь принять это? — требовательно спросил он, и только потому, что он был моим другом всю жизнь, ему сходило с рук разговаривать со мной в подобном тоне. Любого другого я бы за это уничтожил. Но я не был настолько упрям, чтобы не слушать самых близких мне людей на свете.

— Потому что я облажался с Роуг и на этот раз собираюсь все исправить, — прорычал я.

— Держа ее в качестве пленницы? — он усмехнулся.

— Если это то, что потребуется, — прошипел я, а затем нажал пальцем на кнопку, чтобы прервать вызов.

Пошел он нахуй. Меня не волновало, что он думает о моем обращение с Роуг. Я и сам не особо понимал, почему себя так вел, но она пробудила во мне зверя, который был ничем иным, как диким существом с одной-единственной потребностью. И этой потребностью была она. Я не мог бороться с этой частью себя так же, как не мог отрубить себе голову.

Итак, я собирался найти ее, привести домой и сделать своей. Мне было все равно, какую цену мне придется заплатить за это. Роуг Истон не уйдет во второй раз.

***

Рассвет разлился по небу, как золотая краска по холсту. Я был на Карнавальном холме, смотрел вниз на блестящую воду с сиденья своего грузовика, а мой телефон был тих, как могила.

Ушла.

Она исчезла.

Она проскользнула сквозь мои пальцы, как песок, беззвучно и неизбежно. И все же мое сердце не желало отпускать ее на этот раз. У меня не было выбора, как и раньше. Когда шестнадцатилетним мальчишкой я стоял на перевале Дьявола и говорил ей бежать. Я все еще чувствовал трещины в своем сердце, которые остались там с того дня.

Мне хотелось перенестись в прошлое и стереть тот проклятый день из жизни. Я хотел изменить нить, которую судьба сплела для нас, и сплести новую. Жизнь, в которой мы все остались бы вместе, и с нами не случилось бы ничего из этого дерьма.

Но я застрял в этой новой реальности, где Роуг ненавидел меня, где мой брат стал моим заклятым врагом, и где мои руки были омыты таким количеством крови, что я давно забыл тот момент, когда стал таким же монстром, как мой отец.

Было время, когда я пытался бороться с этим. Я никогда не хотел закончить так, как он. Мужчиной, которого я ненавидел. Который выковал меня по своему образу и подобию и вручил мне эстафету, чтобы я руководил его командой вместо него. Я поклялся быть лучше. Но я не был. Я совершил столько же темных и извращенных поступков, сколько и он. И теперь я знал, почему он также это делал.

Я обхватил руками руль, усталость грызла мой мозг, и я перебирал все варианты, которые у меня оставались. Хотя я знал, что это был не вариант. Потому что это никогда не было возможным за все годы, прошедшие с тех пор, как ушла Роуг. Я бы не отказался от ее поисков.

Даже после того, как Джей-Джей и Чейз, наконец, прекратили поиски, и я поклялся, что тоже, я никогда на самом деле этого не делал. Возможно, я отозвал своих людей с охоты. Но я все еще искал ее в каждой женщине, на которую претендовал. Я находил в них что-то, что напоминало мне о ней, что-то, что я хотел вырезать из них и сохранить. Их улыбки или смех, форма глаз или носа, манера говорить или смотреть на океан, словно в его глубинах таился миллион возможностей. Я пыталась найти свою Роуг в каждой из них. Но все это время я знал, что обманываю себя. К тому времени, когда я пресытился ими, они потеряли свою привлекательность. Я больше не мог видеть частички Роуг, которые, как мне казалось, я в них находил. Она была иллюзией, всегда дразнящей меня, соблазнявшей меня посмотреть в глаза незнакомке только для того, чтобы оставить меня ни с чем, когда я пытался найти ее в них. Так что потерять ее снова, когда я нашел настоящую после стольких лет, было невообразимо.

Я прекрасно понимал, что с тех пор как она вернулась, я плохо соображаю, не говоря уже о том, чтобы вести себя разумно. Но я всегда знал, что придется пойти на большие жертвы, чтобы удержать ее, если она когда-нибудь вернется. И мой разум волновал меня меньше всего.