Тристан Майлз

У меня в животе приключается неожиданное трепетание.

Между нами искрит, и я знаю, что мне не следовало бы испытывать ничего такого… чем бы оно ни было… но, когда он говорит такие приятные вещи, я не могу не ощущать тепло в груди.

Весь день мы смеялись, держались за руки и вели себя как влюбленные дети.

Не уверена, что Тристан Майлз – такой твердокаменный, как мне когда-то представлялось.

– И ответ на твой вопрос был отрицательным, – тихо говорит он.

– На какой? – не понимаю, о чем он говорит.

– Я не помню, встречался ли я с какими-то красивыми женщинами.

Я хмурю брови.

– Потому что, – шепчет он, переводя взгляд на мои губы, – в данный момент единственная женщина, о которой я могу думать… это ты.

Сердце начинает биться быстрее, мы смотрим друг на друга, и мне хочется обойти стол, обнять его и поцеловать.

Но я не могу.

Не могу вообразить, что это – нечто большее, чем уже есть, что его красивые слова – нечто большее, чем просто красивые слова. Потому что он – мужчина-фантазия и между нами не может быть ничего большего, чем просто один уик-энд в Париже. Наши жизни слишком разные. Мы – мы слишком разные.

Я это знаю.

– И что случится сегодня, когда все увидят меня обнаженную на сцене «Мулен-Руж»? – спрашиваю я.

– Мне придется отбивать тебя от толпы мужчин, – хмыкает он. – Вероятно, и женщин тоже.

Я смеюсь и подхватываю бокал. Салютую и чокаюсь с Тристаном.

– За голый скандал, – предлагаю тост.

В его глазах вспыхивает искорка:

– За голое что угодно, если речь о тебе.

Бедняга, ставший жертвой самообмана! С каких это пор целлюлит и растяжки стали считаться сексуальными? Спорить готова, он и не думал, что доживет до такого дня. Хихикаю.