У нас нет ничего общего… не считая чувства юмора, конечно, но в целом… этого недостаточно, и, если честно, меня это бесит.
У нас могло бы что-то выйти. У нас могло бы получиться что-то охренительно прекрасное. Клэр Андерсон – почти совершенство. Но вот ее жизнь… Трудно придумать что-то более далекое от совершенства, а с этими детьми-дикарями я бы не выдержал рядом и десяти минут. Бедняжка, как она только справляется с ними в одиночку? На ее плечах лежит такое бремя, не понимаю, как она его тащит! Каково это – быть на ее месте?
Меня передергивает, когда я представляю себе среднего пацана, и хоть мне и неприятно это признавать, неуправляемый старший кажется почти нормальным в сравнении с этим начинающим серийным убийцей.
Перед глазами вновь встает картина казни плюшевого мишки. Что это вообще такое было?!
Может, мне пригрезилось?
Телефон, зажужжав, ползет по кофейному столику. Беру его в руку и вижу имя Клэр.
– Алло.
– Привет, Трис.
Звук ее голоса вызывает у меня грустную улыбку.
Будь все проклято… Ну почему у нее дети… животные… вообще вот это вот все?!
– Звоню узнать, как ты там. У тебя все хорошо? – спрашивает она.
– Да, все нормально, – вздыхаю я.
– Боже мой, Тристан, мне так жаль!
Я молчу.
– Он просто слишком рьяно меня защищает, да к тому же как раз перед тем, как ты приехал, нашел твое белье у меня в чемодане. Должно быть, оно как-то попало ко мне из прачечной, когда я сдавала вещи в стирку, – лжет она, из чего мне становится понятно, что старший рядом и слышит разговор. – И он немножко вспылил.
– Ага-ага. Я был там, Клэр. Я это видел, помнишь? Собственными глазами. И в доказательство могу предъявить ногу.
– В общем, он хочет поговорить с тобой, – торопливо добавляет она.
– Нет, не…