— Бери их в разработку, Дорин, — всё же говорит Ардэн. — Не важно буду ли я что-то делать или нет в конечном счете, я хочу знать, кто посмел взять печать моего рода и отдать приказ.
— Тебе даже не интересно почему? — спросила она.
— Нет, это я узнаю и так, — покачал он головой. — Причины не важны. Ещё меня интересует имеет ли кто-то из них отношение к смерти Римана…
— Только не говори, что медведь был так важен? — прищурилась женщина.
— Важен яд, которым его отравили. Над этим работает Содэн, — он намеренно не вдается в подробности поиска специалиста способного создать нечто подобное. — А я сижу дома, отслеживаю отцовский гарем, выбираю жену, любовниц, наложниц и тихонько зверею от дворца, — вдруг шкодливо улыбнулся мужчина и Дорин поняла, что рабочая часть их встречи подошла к концу.
— И, как? Выбрал?
— Хм, само собой, — усмехнулся Ардэн, хотя взгляд темных глаз остался таким же непроницаемо-холодным.
— Если что у меня в этом выпуске есть очаровательные малышки, что смогут помочь тебе пережить заточение…
— Обойдусь, — Ардэн уже было собирался попрощаться с Дорин, как словно по натянутой струне его родовой метки, пришла обратная вибрация, которая тут же считалась болью и страхом. — За мной! — он и сам не понял, как позволил выйти клыкам и зарычал на Дорин, что явно испугалась такой перемене в нём. Но уже в следующую секунду вспыхнул черный огонь перемещения рода Вариан и они оба исчезли в нем.
Похоже, метка действительно работала безотказно. Хотя, я немного боялась, что она изначально не позволит навредить мне. Но, тут одно из двух, либо я не запустила механизм не дав ощутить опасность, либо изначально Ардэн не стал делать её настолько энергозатратной, чтобы она выступала щитом. Тут даже и не знаешь поблагодарить его или обидеться? Так или иначе, не прошло и пяти секунд, как я растянулась на полу, как он появился в комнате весь объятый черным пламенем. Рядом с ним, слегка придерживая его за руку стояла мадам Шир. И в моём-то положении следовало бы подумать о насущном, но вместо этого первой мыслью было закончить цирк, встать и поставить на место ту, что посмела прикоснуться… к кому? «Приди в себя, Лилэй, приди в себя… Это всё пустое… Путь в никуда… Ты уйдёшь, как только получишь от этого мужчины свободу, и ты уже знаешь, как прекратить это безумие и поставить точку в ваших злополучных отношениях».
— Что здесь происходит⁈ — если бы голосом можно было убивать, то, пожалуй, сейчас ни от кого из присутствующих не осталось бы и следа.
В ту же секунду я оказалась на руках дракона, всем телом ощутив, как меня затапливает его невероятная энергетика, укутывает в кокон, из которого не хочется вырываться.
— Я не могла! — оглушающий вой Райсин так кстати напомнил мне, что расслабляться ещё рано.
Болезненно поморщившись, стоило Ардэну взять меня на руки, я открыла полные слёз и боли глаза, посмотрев на него:
— Она… она… — шептала я, отняв свои окровавленные ладони от живота и показав их Ардэну.
— Ч-что? Как такое возможно? — прошептала мадам Шир, тем не менее тут же переведя взгляд на Райсин и одним небрежным движением руки поднимая её хрупкое тело в воздух и впечатывая в стену. — В моей школе… — вызверилась женщина, вперив свой взгляд в тигрицу, — как посмела, — выдохнула она на грани слышимости, когда её взгляд заволокло белёсой пеленой, а черты лица заострились, не оставляя и следа от той очаровательной женщины, которой она привыкла казаться перед своими учениками.
— Оставь её живой до моего возвращения, — просто бросил Ардэн, исчезая вместе со мной на руках в темном пламени родовой магии.
Вцепившись пальчиками в черную, расшитую серебряной вышивкой, тунику Ардэна, я тайком любовалась им, наслаждаясь этой близостью. Нет, конечно же, я всё прекрасно понимала. Разум не изменял мне, но глупое сердце разбитое в дребезги этим днём, словно упало в нежно-теплые объятия неведомого чувства, которое дарило передышку, возможность вдохнуть без разрушающей боли в груди.
— Что произошло? Как ты? Где болит? — шептал он, в то время как мы оказались в просторной комнате, залитой светом луны.
Ардэн осторожно уложил меня на широкую постель, прикрыл глаза, по всей видимости призывая кого-то мысленно, и вновь склонился надо мной.