Демон на одну ночь

– Точно, теперь вспомнила! – воскликнула Лия. – Она меня возле участка однажды перехватила, утром, когда я на работу шла, месяца три тому назад, наверное. Хотела стажировку в нашем отделении проходить, под твоим началом, отзывалась о тебе в самых восторженных выражениях, ещё выписки своих оценок мне пихала и характеристику из университета. Жаловалась, в отделе кадров ей сразу наотрез отказали, сказав, что мы никого к себе не берём. Я тогда сама в отдел кадров сгоряча позвонила, а мне ответили: «Очнись, девушка из непосвящённых! Как мы её к вам-то, ведьмам-демонам, припишем? Вы что, в своей лаборатории о законе секретности печётесь? Или мечтаете начать о нём беспокоиться?» Пришлось и мне жёстко повторить ей, что мы стажёров не берём.

– Вон оно как, – протянули детективы, и напарник Бринса сказал: – На одном из видео в её телефоне ты рассказываешь немного о своей коллекции природных отравляющих веществ. Может, девчонка к лягушке полезла, чтобы подарить тебе уникальный яд, пока ты на выставке, и ещё раз попроситься в твой отдел?

– Весьма вероятно, но кто её надоумил и отравленным дротиком снабдил? Давайте гляну, что у неё в пробирках и колбах имеется, но Мария, скорее всего, действительно готовилась здесь к практическим и лабораторным работам: оборудование слабенькое, тот же батрахотоксин сотворить не позволит.

В подвале действительно имелся стандартный набор реагентов, не выходящий за разрешённые законом рамки. Несколько дорогостоящих солей и опасных кислот хранились в примитивном сейфе, который можно было купить за несколько сотен долларов в любом специализированном магазине. Там же лежала недописанная дипломная работа, расчёты к ней, описания опытов и герметично закрытая стеклянная банка с... тряпочкой. Примечательность тряпочки была в том, что на ней имелись следы состава, содержащего магию.

– Зелье, замедляющее регенерацию Иных! Очень сложный и магоёмкий состав, – прошептала Аманда, азартно исследовав необычный для дома непосвящённых смертных образец. Упаковала тряпочку в пакет повышенной защиты и спрятала в недрах своего саквояжа. – Завтра изучу подробнее, но откуда взялась у девушки эта тряпочка, а? Заметили, что край у неё испачкан масляной краской? А противоположный уголок аккуратно срезан – это Мария явно пыталась разобраться в составе пропитки, но зачем, почему? Вы же общались с подругами девушки, есть соображения, откуда тянется этот магический след?

– Масляная краска в купе с магией наводят на мысль о сгоревшем фениксе – Мария Дэнс подрабатывала в его аукционном доме, в зале, где проводились выставки, тоже администратором. В частности, помогала в подготовке экспозиции работ учащихся Академии художеств, но её прогнали из-за скандала с повреждением картины, – сообщил данные следствия Вэнрайт.

– Поподробнее, пожалуйста: как она повредила картину?

– По факту она смочила раму растворителем, который стёк на край полотна и вмиг уничтожил несколько сантиметров его правой стороны. Девушка оправдывалась, что хотела отмыть только грязные следы на раме, и не представляла, что моющее средство так повредит лакокрасочный слой полотна. Инцидент произошёл в академии при составлении описи картин ещё до их погрузки. Ректор пожалел девчонку, жаловаться никуда не стал, а с согласия Маккони и автора картины заменил холст на другое творение той же художницы. С Марии даже неустойку не взыскали, просто попросили уйти.

– Испорченная картина где?

– Не знаю, в академии, наверно, или у художницы. Думаешь, в банке спрятана та самая тряпочка, которой она протирала раму?

– Логика, капитан, это сила, которая всегда с тобой. Лучшая студентка химического факультета уж точно разбиралась в кислотах и растворителях и была приучена с осторожностью их применять. Ответственная отличница сто раз бы подумала, чем можно мыть картину, а чем нельзя, капли какого вещества не испортят масляную краску, если случайно на неё попадут. Фраза: «Я не представляла, что средство повредит лакокрасочный слой», лжива от начала до конца.

– Она намеренно испортила картину? По заказу одной из соперниц художницы-феникса?

– Не думаю, капитан, за порчу холста никому ещё не известного мастера не убивают. Мой вывод такой: Мария смочила тряпку жидкостью из флакона, название на котором не вызвало её опасений, а потом испугалась, что её обвинят в намеренной порче картины, если узнают о её специализации, отсюда и лепетания, что всё вышло само собой, по глупости.

– А жидкость во флаконе со знакомым ей и безопасным для краски названием оказалась другой...

– Да, я уже сказала, какой, и это зелье масляную краску растворит легко. И Мария пыталась выяснить, что это была за жидкость! Возможно, она хотела обратиться с вопросом ко мне, но после резкого отпора, полученного от моей заместительницы, предпочла во второй раз прийти с подарком – ядом ужасного листолаза. И её убили, воспользовавшись этим её намерением.

– Чтобы она не притащила тряпочку в твою лабораторию и не рассказала, где нашла тот флакончик с неожиданным содержимым? Выходит, Мария хорошо знала своего убийцу и доверяла ему, раз тот был в курсе её планов и смог подсунуть ей отравленный дротик. Собственно, версия её однокурсника укладывается в схему.

– Меня больше волнует, для чего кто-то синтезировал такое опасное зелье? Маккони и без него сгорел.

Аманда углубилась в раздумья, отрешившись от всех настойчивых расспросов, ответы на которые ей ещё неизвестны. В деле криминалистической токсикологии главное умение толкового специалиста – выделять те версии, что максимально хорошо согласуются со всеми фактами, а не те, в которые хочется поверить. Она очнулась, когда её небрежным жестом закинули на мужское плечо, вынесли на свежий воздух и запихнули в машину. Капитан сел за руль и невозмутимо объяснил свои действия:

– Рабочий день закончился, подумаешь обо всём завтра, а то на усталую голову такого напридумываешь, что мне потом год в последствиях разбираться. На тебя уже смотреть жалко, такая ты бледная. И за руль в таком рассеянном состоянии тебя пускать нельзя – я прям вижу, как у тебя перед глазами не дорожные знаки, а порошки и зелья мелькают.

– О, когда ты в очередной раз будешь рычать на меня и по уши заваливать работой (не только нашей, но и чужой, во имя помощи «братьям нашим смертным» и торжества Мировой Справедливости), я буду помнить, что в глубине души ты самый заботливый дракон на свете, – с улыбкой пообещала Аманда. – Довезёшь меня до дома?