Звездное наказание

- Хочу тебе что-то показать.

- Кровоедку? — Девочка кровожадно сощурилась, а у Рагадана выступил холодный пот на спине.

Дракон вспомнил, как визжащая тварь свалилась им на голову, и автоматически попросил Богиню больше никогда не видеть этих тварей.

- Нет. Не кровоедку.

- Жаль. Очень жаль. Я надеялась ее исследовать.

- Ты еще очень маленькая для подобных исследований. — Совершенно серьезно заметил дракон.

- Ах, - махнула свободной рукой девочка, - возраст — это тот недостаток, который проходит со временем.

Рагадан был так растерян, что не нашел слов для ответа. А вот Рафик, ползущий по потолку, от смеха чуть не грохнулся прямо на голову принца. В последний момент он успел выпустить паутину и зависнуть в паре сантиметров от венценосной головы.

- Как ты думаешь, мама с Парракам договорятся? Мне бы хотелось, чтобы он тоже стал моим папой. Но я не могу заставлять маму, это не этично, кажется.

Девочка всерьез рассуждала о судьбе их семьи, а Рагадан, наблюдая за ребенком, с удивлением начал в ней узнавать себя: такая же привычка чесать подбородок, такой же прищур и гибкий, ничем не ограниченный детский кругозор. Это позже учителя и отцы его ограничили интересами Огненного Трона. А до того.... Рагадан не жалел о том, что пожертвовал детскими мечтами ради будущего Драконов. И в то же время именно сейчас ему почему-то захотелось, чтобы именно Ляля смогла реализовать весь потенциал, который он когда-то направил в другое русло.

Так, слушая рассуждения девочки об этике и этикете, они поднялись на самый верхний уровень крейсера, прошли несколько постов охраны, и остановились под прозрачным куполом.

- Где мы? — Восхищенно вздохнула девочка.

- Смотровая площадка. — Ответил Рагадан.

- Это же не экраны?

Над головой у отца с дочерью разразилась целая космическая симфония. Газы разных цветов и плотности сталкивались друг с другом, словно густая жидкость, переливались, сверкали словно были наполнены зеркальными осколками.

- Это называется «Сияние Ливады».

- Ты хочешь стать моим любимым папой?

Дракон громко рассмеялся. Это был первый искренний, не наигранный смех за долгие годы.

- Вряд ли я смогу соревноваться с Аяксом.

- Не говори так, я вас всех одинаково люблю.