«Шестерка» с двумя грабителями рванула с места. Тимур успел подскочить к машине, взять из бардачка импортный «Глок» и прицелиться вслед. Поздно.
– Твою мать! – Тимур раздосадованно проводил «шестерку» взглядом. Подошел к Алику и наставил ствол ему в лицо. – Ты че, меня кинуть решил, а?
Алик спокойно достал из нагрудного кармана ребристую гранату Ф-1 и демонстративно выдернул чеку.
– Ты же сказал – мы в расчете?
Кучерявый опомнился:
– Тимур, пускай едет. Тимур!
Тимур замер с выставленным вперед пистолетом. Кучерявый резко опустил его руку.
Алик медленно вставил чеку в гранату, уселся на мотоцикл и поспешил покинуть завод.
– А, чтоб его! – сокрушался Тимур. Кинуть его два раза подряд – такого с ним еще не случалось.
Вскоре синяя «шестерка» припарковалась возле базы афганцев.
Витя уже сидел на капоте и, заметив подъезжающего Алика, выскочил вперед, нацелив на того палец:
– Э! Я тэбя запомниль! Я глаза тваи запомниль!
– Ну ты Фантомас! – рассмеялся Алик, останавливаясь.
– Тяжело горному человеку на равнине, – ухмыльнулся Витя, протягивая Алику честно отобранные деньги.
Алик уехал. Витя засучил рукава и еще долго любовался новенькими золотыми часами на обеих руках.
Тем временем на крыше Женя решила навести в штабе порядок в единственном правильном понимании этого слова, а именно – в ее!.. И теперь она развешивала занавески на оконные рамы, из которых состояла одна из опор штаба.
День выдался пасмурный, и занавески развевались на ветру, как белые флаги с синими цветочками. Илья, развалившись в кресле, изумленно выпучил глаза.
А потом пробормотал в спичечный коробок:
– Я не знаю, что она делает, Боря. Мне некомфортно. Понимаешь?
– Это ты мне? – обернулась Женя, спрыгивая со стула.