Меньше, чем через пять минут она вошла в палату с небольшим кейсом, и, глядя в глаза протянула его генералу.
Генерал, кстати, даже взяв в руки этот кейс, не отрывал взгляда от глаз красавицы ещё секунды, наверное, две.
— Дело серьёзное, вдруг раздался в моей голове голос Зоэ, — взаимная любовь налицо. Страстная при этом.
— Пропал генерал? — подумал я.,
— Очень похоже на то, — Зоэ явно веселилась. Хотя, следует признать, что повод, по которому я у генерала оказался к веселью не располагал. Совершенно не располагал.
Но генерал нашёл в себе силы на некоторое время вернуться к реальности, и, выпав из мира любовных грёз с явной неохотой проговорил:
— Дашенька, оставь нас, — и немного виновато посмотрел на неё, — это дела служебные…
— Ага, государственная тайна? — мелодично поинтересовалась женщина.
— Точно, будь она не ладна, — согласился генерал.
— Так что, и чаю не попьёте? — она бросила взгляд в мою сторону, чуть приподняв левую бровь.
— Ты смотри, — подумал я, — не забыла.
Генерал ответил на этот вопрос:
— А вот чаёк с печеньками принеси, — он ласково посмотрел на Дарью Дмитриевну, — не помешает. Мы пять минут подождём…
Просмотр роликов занял у нас достаточно много времени.
Когда генерал смотрел на процесс того, как господин Скуратов-Бельский пытался выжать из меня информацию, он чуть не чаем не поперхнулся. Раза три, наверное. Один раз даже поперхнулся, да, вдобавок к этому ещё и печенькой подавился. Пришлось его по спине стучать…
Просмотрев часть, посвящённую моему пребыванию в пыточной, он долго и недоверчиво на меня смотрел, а потом не выдержал и спросил:
— И что помогло тебе остаться целым после всего этого?
— Расскажу, — ухмыльнулся я, — потом, это не главное.
— А что главное? — как-то машинально спросил Пронин, уже думая о чём-то своём. Было видно, что все шестерёнки в его голове начали вращаться с бешеной скоростью. Генерал оценивал и анализировал увиденное. Он, похоже, начал понимать, что да, заговор имеет место быть. И это, как бы ему не хотелось этого, факт. Да, это факт, а не параноидальный бред одного провинциала.
— Так кто ж его шеф? — и он испытывающе на меня посмотрел.