Это всяко лучше, чем лежать в прозекторской, покуда бесстрастный, словно Сфинкс, патологоанатом равнодушно извлекает из бесчувственной тушки тяжёлые пули.
Так что это мы проявили крайнюю степень гуманизма, поскольку нам намного проще бы было с газовыми баллонами не заморачиваться, а просто положить наглухо всех присутствующих.
Но, помимо того, что это было бы негуманно, так было бы ещё и крайне громко.
А шума хотелось бы избежать, так как, не взирая на нечувствительность местной полиции к этому самому шуму, его наличие значительно повышало вероятность её визита.
А любой незапланированный переполох чреват потерей контроля над происходящим и трудно прогнозируемыми последствиями. А нам оно не надо.
Так что мы совместили приятное с полезным. И на небеса никого не отправили, проявив истинное человеколюбие, и дело таки сделали.
Допросим теперь господина Овечкина, узнаем всё, что нас интересует…
Ну,а потом, конечно, сдадим его, болезного, в умелые и ласковые руки Имперских дознавателей, которые, кстати, уже его изрядно заждались.
Они будут говорить с ним долго и вдумчиво, добывая улики для предстоящего суда и заставляя его вспомнить даже то, что он давно и прочно позабыл.
Суд будет обязательно, и будет он, как водится, непременно очень строгим и местами даже справедливым. Это будет, так сказать, торжественной поркой в назидание тем, кто в угоду собственной жадности и непомерным амбициям начинает наносить прямой и ощутимый ущерб интересам Российской Империи.
Чтоб неповадно было, так сказать. А то совсем страх потеряли.
И в результате этого, ставшего уже неизбежным, суда, а так же венчающего его неотвратимо сурового приговора, наш недруг неминуемо отправится по этапу.
А в конце этого этапа его радушно встретит персонал исправительно-трудовой колонии на одном из дальних астероидных приисков. Вот эти добрые и отзывчивые люди будут далее о нём заботиться.
Работе на астероидных рудниках Пётр Сергеевич и будет вынужден посвятить остаток своей интересной и насыщенной событиями жизни.
Я просто уверен в том, что это благотворно скажется на его мятущейся душе. Пока кайлом машешь — голова ничем не занята. А это значит, что будет возможность подумать о вечном…
Я поставил кий в стойку, и пошел к служителю, чтобы получить причитающийся мне выигрыш. Народ смотрел на меня с некоторым удивлением и нескрываемой завистью, так как карточки на предъявителя, которыми я получил свой выигрыш, в руках не умещались. Мне пришлось их распихивать по глубоким карманам моего клетчатого пиджака при всём честном народе.
И если бы я не знал, что через пяток минут все они будут сладко посапывать, кто где упадёт, то здорово бы озаботился своей безопасностью.
Конечно, выигранная сумма не шла ни в какое сравнение с дивидендами по акциям меркокситового рудника, но неплохо мотивировала морально неустойчивых свидетелей привалившего мне счастья на противоправные действия в отношении моей персоны.
Но вот начали оседать на пол нюхнувшие нашего газа. Овечкин, кстати, улёгся на ворсистый ковёр, которым был услан весь зал, в числе первых. Видимо, из-за выпитого в течение сегодняшнего вечера его и так одолевала сонливость, а тут ещё и расстройство, и усыпляющий газ, опять таки…
В общем, навалилось это всё на несчастного афериста и душегуба… И он заснул.
ebooksa