— Скажи, а как сгорел форт? — сделал я попытку прояснить ситуацию, садясь в коляску.
— Этот штоле? — кивнул дедок на пепелище. — Почитай четыре недели тому жгорел… Хотел бы рашкажать, но память у меня плоха шовшем…
— Так может, тебе десять ун память улучшат? — закинул удочку я.
— Очень штар я, — ответил извозчик. — Так что нет. Дешять ун не ошвежат…
— Не освежат десять? Нет так нет… А двадцать как-то помогут?
— Шпашиба, шударь. Двадшать помогут.
Я вложил монетки в мозолистую ладонь.
— Рассказывай.
— Форт жагорелша ношью. Говорят, шо пороховой погреб вжорвалша.
— Это я и без тебя уже знаю, — ответил я разочарованно, оттого, что этот прохиндей меня обманул, — Неужели это всё, что ты можешь сказать?
— К этому я веду, шударь. Веш древодень накануне пошара над Манааном крутилаш курьершкая шхуна из Арминума.
— Над? — уточнил я.
— Над, — подтвердил он. — Это вошдушный корабль. Шхуна «Жолотой Дрейк». Так вот… Крутилаш, крутилаш. А на шледующий день их уше тут не было, а форт шгорел.
Кюнс, с глазами, отражающими серьёзность положения, повернул ко мне лицо.
— Саботаж? — спросил он мрачным и встревоженным шёпотом.
Я с деланным равнодушием пожал плечами.
— Пока не знаю, капрал. Но сверху очень ловко можно скидывать зажигательные бомбы на крупную неподвижную цель вроде форта.
Наша коляска, мягко покачиваясь, неторопливо отправилась в обратную сторону, что, впрочем, не мешало размышлять над словами старика.
«Золотой Дрейк», он произнёс название с оттенком благоговения. Образ такого корабля, спускающегося с небес, чтобы пролить разрушительный дождь на форт легиона, взбудоражил глубины моего воображения. Я уже несколько раз слышал о воздушных кораблях, даже видел их изображения, но наблюдать своими глазами мне их ещё не довелось ни разу.
— Диверсия кажется вполне вероятной, офицер, — серьёзно заключил капрал, хмуря брови. — Но кто осмелится на такой поступок? И почему? Мы с Ордой Ургов должны сойтись…