Солдат и пес

— Мне бы в другое место кто укол сделал! И не таким шприцем!..

— Ну это не ко мне, — махнул толстой ручищей Сан Саныч и пошел на выход. — Значит, Сергеев, жду в течение дня!

Глава 24

Распоряжение фельдшера — жесткий закон для всех, а уж для столовой тем более. Поэтому Света, побухтев, конечно, ослушаться не осмелилась. Примерно через час она отпустила меня на медосмотр, оставив Унгуряну отдуваться за двоих. Я переоделся в солдатское и пошел.

Медицинский кабинет располагался в штабе, но с отдельным входом, с торца. Туда я и двинул.

В кабинете царил странный, сложный, но приятный запах букета медикаментов. Александр же Александрович занимался тем, что разбирал и раскладывал какие-то ветхие, пожелтевшие бумажки, при этом недовольно бурча — скорее всего, нелестно отзываясь о медицинской бюрократии, которая на самом деле вещь лютая.

— А, Сергеев… — увидел он меня, — входи… Ты же из подразделения Смольникова?

— Так точно, ВВКС.

— Ты эти уставные словечки можешь бросить. Я же лицо штатское.

— Привычка!

— Ну, что верно, то верно… Как в собаководы-то попал⁈

Вот черт. Прямо в ту сторону попер, где моя почва зыбкая… Впрочем, я не лаптем щи хлебаю.

— Толком не знаю, но думаю, что по психологическим показателям.

— О как! А что, у вас проверка была какая-то? Тесты?.. Что такое тесты Роршаха, знаешь?

— Отдаленно. Слышал звон, не знаю, где он… Нет, прямо такого не было, но вообще же видно, кто есть кто. Ну вот, думаю, так вот понаблюдали, понаблюдали, выбрали тех, кто с самой устойчивой психикой. Кто сможет работать с животными… Нас троих таких отобрали, — на голубом глазу соврал я.

— Да ты что⁈ — фельдшер оживился. Явно я попал в какую-то его чувствительную жилку. И он внезапно забросал меня вопросами: а как наблюдали, какие вопросы задавали? Проводили индивидуальные беседы, было дело?.. Я даже вдохновился, будучи поставлен в позицию сочинителя, про индивидуальную беседу сказал, что «говорили один раз, какие-то незначительные вопросы задавали, я так и понял, что это для отвода глаз, а на самом деле прощупывали разные способности…»

Ну, здесь я вошел в зону рискованного легендирования, но вышел из нее с блеском. С ходу сочинил разговор с неким вымышленным майором, который якобы расспрашивал меня о моих предпочтениях, увлечениях, о том, как я учился в институте, с кем дружил…

Сан Саныч слушал с сильнейшим интересом. Выслушав, сказал:

— Да! Психология — моя неосуществленная мечта. Хотел этим заняться, да покуда с хотелками своими нянчился, жизнь-то и того… Ждать не стала. Теперь только и остается как хобби, что ли.

Тут я ощутил, что передо мной приоткрывается некое окошко возможностей. Нужно лишь не ошибиться! Не промахнуться! Правильно использовать эту возможность.