— Слушаю, — приглаживая слипшиеся волосы, он подошел к барьеру.
— Товарищ лейтенант, — начал я, — у меня разговор не совсем обычный…
— Уже интересно, — он улыбнулся. — Начало многообещающее.
— Думаю, так и будет. Знаете, пусть это будет разговор не двух военнослужащих, а двух бывших студентов. Правда, один окончил, а другой нет, но…
— Но школярское братство дело святое, — он засмеялся. — Все те же мы, нам целый мир чужбина, отечество нам Царское село! Так?
— Примерно.
И я стал излагать.
— Я, конечно, в части без году неделя, но успел заметить, что закручивается тут водоворот событий…
И постарался убедительно, то есть логично изложить свои соображения по поводу этого водоворота. И дальше промолвил:
— То есть, понимаете, все как-то так… Я даже не рискну сказать…
Конечно, я рассчитывал на продолжение с его стороны. Так и вышло:
— Да отчего же? Рискни. Мы двое здесь, дальше этой комнаты разговор не пойдет.
— Да?.. Ну, тогда скажу так: у меня впечатление, что вокруг базы действуют какие-то враждебные силы.
— Вихри враждебные веют над нами… — процитировал лейтенант старую революционную песню.
— Именно так и получается. Точнее не скажешь. И вот я об этом думаю и думаю… Ну а вслух говорить об этом рядовому… это не по чину, сами понимаете. Поэтому я к вам вот так, неофициально. Поделиться.
Лейтенант задумчиво покивал. Он давно уже завел руки за спину, взгляд сделался отрешенным. Хотя он, несомненно, слушал. Слушал меня и размышлял о чем-то о своем… Наконец, странновато усмехнувшись, он произнес:
— Ну что ж… Думаю, ты прямо по адресу пришел. Время есть?
— Немного. В наряд заступаю.
— Понял. Тогда кратко. Знаешь, вот слушал я тебя и удивлялся. Полное совпадение! Один в один. Я тоже с одной поры-времени чувствую здесь что-то неладное…
Это неладное, по словам Богомилова, он ощутил с конца весны-начала лета. Где-то с мая. И началось с того, что…