-У меня нет паспорта, я ещё несовершеннолетняя!
-Знаем мы таких, “несовершеннолетних”! Пойдешь сейчас со мной. – он грубо схватил меня за руку и потащил меня в комнату полиции, где сидел ещё один полицейский, худой и сердитый. Я заплакала, потому что действительно испугалась, когда эти двое стали обвинять меня в занятии проституцией!
Я пыталась опираться, сказала, что учусь в Екатерининском институте благородных девиц, чем загнала себя в ещё больший тупик, потому что этот негодяй, худой и сердитый, ехидненько так попросил назвать фамилию начальницы института. А я забыла, хотя и знала, просматривая программу своих визитов в Москве. Полицейские рассмеялась и уже начали намекать друг другу о гнусных планах насчет моего тела. У меня вообще после этого душа ушла в пятки. Помню из своей прошлой жизни, когда вот такие же блюстители порядка насиловали и убивали невинных девушек, а затем избавлялись от трупа. И где меня в таком случае найдут?
Выручил жандармский ротмистр, вошедший в кабинет. Я не стала качать права, а вскочила и кинулась к нему:
-Ваше благородие, умоляю вас, помогите! Я из литерного императорского поезда, а меня туда не пускают и хотят арестовать! Мне нужно сделать всего лишь один телефонный звонок, а мне не разрешают!
-Почему не даёте барышне позвонить? – спросил ротмистр.
Худой тут же протянул мне трубку.
-Барышня! Три ноля четыре! – прокричала в микрофон, как только трубка оказалась в моей руке.
-Не отвечает! – сказала телефонистка через некоторое время.
-Тогда, пожалуйста, ноль-ноль-ноль-шесть!
-У телефона! – послышался густой бас Адлерберга. – Владимир Федорович! Это Адини! Меня тут задержали на вокзале в полицейском кабинете, хотят арестовать!
-Как вы там очутились, Ваше Императорское Высочество? Вы же больны, должны находиться в постели!
-Да вот вышла прогуляться одна, не взяла охрану.
-Передайте трубку полицейскому чину!
-Я протянула трубку худому.
По тому, как менялись цвет и выражение его лица после неразборчивых криков Адлерберга из трубки, поняла, что спасена.
-Полицейский унтер Ревякин! – дрожащим голосом сказал худой в микрофон, после чего на него опять посыпался град криков.
-Слушаюсь! – загробным голосом произнес полицейский и дождавшись, когда на том конце бросят трубку, положил и свою. Сел и, как побитая собака, посмотрел на меня, сказал:
-Приносим Вам глубочайшие извинения, Ваше Императорское Высочество! Сейчас за Вами придут!
-Извинения не принимаются! Вы ещё ответите по полной за хамство! А если бы я не была Великой Княжной, была бедной мещанкой, то можно было бы со мной что угодно делать! Не место вам на государевой службе!
ebooksa