На выходе из студии меня ждали Их Императорские Величества и много другого народу. Николай Павлович вручил мне пышный букет роз, а Александра Федоровна нежно обняла меня, поцеловала и шепнула, что надо немедленно сменить платье, ибо сейчас все идут на большой банкет по случаю первого радиовещания.А ведь и правда это важное историческое событие, я как-то и не подумала.
Банкет приготовили на несколько сот персон. Царская семья, как и положено, сидела за отдельным столом. За другими большими столами рядом расположились придворные и аристократы. В соседнем зале были накрыты столы для незнатных: газетной братии, купцов и прочих.
Во время банкета провозглашались тосты за императора, за меня, за тех, кто придумал и построил это чудо – радио, за тех, кто выступал. Особенно приятно было слышать о том, что в столице, у уличных громкоговорителей собралось огромное количество народа и все остались очень довольны. Хотя раздавались голоса, что в это время в городе замерло всё движение, ничего не работало!
А ещё лично мне данное мероприятие было омрачено тем, что император распорядился и строго следил, чтобы мне не наливали ни капли шампанского, вообще никакого вина! Такая досада!
А ещё мне во время банкета позвонил инженер Пылин (его почему-то не пригласили на мероприятие) и сообщил, что после нашей передачи массово начали поступать заявки от петербуржцев на установку в их домах и квартирах радиоточек. Даже из Москвы и других городов звонили, спрашивали, можно ли к ним провести радио. Таким образом, радиофикация Российской империи стала развиваться бурными темпами. И я не прогадала, что возглавила департамент радиовещания.
А шампанского в этот вечер мне всё же удалось попить вволю! Благодаря своей сестричке Оле! Та приказала своим фрейлинами любой ценой достать и тайно доставить в её спальню несколько бутылок. Поэтому перед сном Оля позвала меня к себе и показала на стоящую в углу за секретом деревянную бадейку со льдом, из которого торчали два горлышка “Мадам Клико”. Тут уж мы позволили себе снова оторваться по-полной! А что – царевны разве не люди! Тем более, что этот день был прежде всего триумфом моим, а не кого-то ещё! Да и Оля мне здорово помогла. Мы далеко за полночь анализировали первую радиопередачу, обсуждали дальнейшую деятельность. Я предложила сестрице попробовать себя в роли диктора, а также редактора. Долго размышляли о грядущих новых радиопередачах. Я вспоминала, какие бывали передачи для детей, для милых дам, для гимназистов, студентов, институток. Ольга, в том числе и от шампанского, ударившего в голову, была в полном восторге от открывающихся возможностей.
Глава 21. Репетиции, совещания, уроки. Даргомыжский
На службу в свой департамент я приходила каждый день, но обычно бывала там недолго, пару часов. Главной моей заботой в последующие дни являлось налаживание регулярного радиовещания. На планёрке в департаменте мы решили, что передачи будут дважды в день: утром в семь часов диктор читал пятнадцатиминутный обзор свежих новостей, а вечером, тоже в семь звучал более подробный обзор событий, обзор прессы, российской и зарубежной, а после небольшой концерт или литературные чтения. Программ передач мы не планировали, обычно передачи придумывали на ходу. Кроме моих песен, в записи, звучали также арии из опер, выступления пианистов и других музыкантов. Записали выступления симфонического и духовых оркестров. Вяземский привлек к подготовке передач директора императорских театров А.М. Гедеонова, капельмейстера Катерино Кавоса, ведущих артистов императорских театров. Моя работа в департаменте заключалась в выслушивании докладов П.А. Вяземского и утверждении будущих передач. Кроме того, нам доставлялись все петербургские и московские газеты, журналы, их я тоже просматривала. А ещё одной проблемой стали письма радиослушателей. Их привозили ежедневно по несколько мешков и сначала складывали у меня в кабинете, в углу. Пришлось срочно создавать отдел писем и связи со слушателями. Я высказала пожелание, чтобы на каждое письмо писали ответ, но это не всегда получалось.
Однажды, уже собираясь уходить, я заглянула в кабинет к П.А. Вяземскому. Моя фрейлина Женни и двое дежурных пажей, дежуривших в приемной уже приготовились меня сопровождать. В кабинете у Вяземского сидел молодой, симпатичный чиновник, титулярный советник. Когда, увидев меня, он вскочил, то оказался весьма низенького роста. Вяземский представил своего гостя:
-Ваше Императорское Высочество! Это титулярный советник Даргомыжский, чиновник дворцового контроля, пришел с ревизией.
-А кем вам приходится, - спросила, - Александр Сергеевич Даргомыжский, композитор?
Помнила из прошлой жизни, что композитор, несостоявшийся гений, тоже жил где-то в это время.
-А вы разве не знаете, Ваше Императорское Высочество? – рассмеялся Петр Андреевич, а молодой человек густо покраснел. – Вот он перед Вами, собственной персоной! На всех придворных балах вот уже года три исполняют его две мазурки и вальс!
-Это возмутительно! Такие таланты у нас занимаются всякими фискальными делами! Сегодня же перевести Александра Сергеевича в наш департамент и назначить жалование в два раза выше! Учредить должность музыкального редактора радиовещания!
-Слушаюсь, Ваше Императорское Высочество!
-А вас, Александр Сергеевич, жду завтра к десяти часам в своем кабинете. Поговорим о вашем творчестве, ваших грядущих задачах и обязанностях. А сегодня вечером без четверти шесть, будьте любезны, подойдите в коридор, к моим покоям, передайте кому-нибудь из моих пажей или фрейлин, что явились. Вы будете мне нужны для одного важного дела.
Просто вечером, после традиционного семейного чаепития намечались музыкальные посиделки, а я хотела на них представить императору и родным этого несостоявшегося в моем прошлом мире гения. Даже песню вспомнила по такому случаю: “А он мне нравится” из репертуара незабываемой Анны Герман.
-Премного вам благодарен, Ваше Императорское Высочество!
Но я его уже не слушала. Вернулась в свой кабинет и позвонила министру двора Петру Михайловичу Волконскому. Тот оказался на месте:
-Я вас слушаю, Ваше Императорское Высочество!
ebooksa