Генеральская дочь, генеральская дочь!
А ещё у меня возникла дерзкая мысль, как раскрутить Даргомыжского в качестве известного композитора! Вспомнила и набросала слова и ноты песни Владимира Шаинского на слова … “А он мне нравится” из репертуара незабвенной Анны Герман. Вот бы исполнить на сегодняшнем вечернем концерте эту песню, пускай “пипл” думает, что у меня с композитором какие-то отношения. Только надо загодя его самого предупредить, а то ещё и взаправду в меня втюрится, потом хлопот не оберешься!
Не успела нормально продумать, как явились две фрейлины от императрицы и принялись меня учить этикету, чтобы я не опростоволосилась на своем первом придворном балу. Девчонки представились графиней Апраксиной Лидией Александровной и Гончаровой Александриной Николаевной. Ни одной из них я что-то не помнила, хотя судя по всему это были опытные придворные барышни. Абы кого государыня не прислала бы! А с другой стороны, кто-то мне говорил, что штат фрейлин у императрицы насчитывает более двухсот девиц, хотя из них активно трудятся не более двух десятков. Вспомнился огромный фрейлинский коридор в Зимнем дворце, где находились личные аппартаменты этих дам.
Беседовала со мной в основном Гончарова, а Апраксина только уточняла и поддакивала. А ещё они вдвоем изображали различные ситуации, которые могли возникнуть на балу, например, как подходят кавалеры, как надо отвечать им.
На что фрейлины, прежде всего, обратили моё внимание? Если я прибываю на бал в окружении фрейлин и прочих дам, особенно старших, то ни в коем случае нельзя оставлять их, мешаться в толпе чужих, незнакомых лиц. За исключением, конечно же, времени, когда со мной танцует кавалер.
О кавалерах. Если ко мне будут подходить знакомые и незнакомые мужчины, то они должны спрашивать дозволения представиться мне и рекомендовать себя на танец. Я должна буду соглашаться или найти предлог отказаться. При этом могу показать этому кавалеру свою бальную книжицу, где будут расписаны танцы, с кем я уже согласилась танцевать. Если по книжице у меня остались свободные танцы, то, чтобы отказать, могу сослаться, что неважно себя чувствую, сильно устаю, поэтому не могу танцевать все танцы подряд.
Когда меня пригласили, и я принимаю приглашение на танец, то показываю своё согласие небольшим приветливым наклоном головы. При этом не должно быть никаких восторженных фраз типа “я очень рада”, “как мне приятно “, “как долго я ждала”, “для меня это честь”.
Если я несогласна танцевать, то должна извиниться ласково, решительно и недвусмысленно.
А ещё я строго должна следить, чтобы не получилось два приглашения на один и тот же танец с разными кавалерами.
Я не должна танцевать до изнеможения, до излишнего утомления, потому что мой уставший внешний вид может произвести весьма неприятное впечатление. Не должна также танцевать неохотно и хладнокровно, показывая всем своим видом, будто танцы для меня тяжкая обуза и я ожидаю всей душой, когда же это мучение закончится.
Недопустимо также танцевать с напряженой изысканностью - это может вызвать смех у окружающих. Я всегда должна помнить о своем высоком положении в обществе и то, что за каждым моим движением постоянно следят десятки, а то и сотни глаз. Поэтому надо танцевать свободно и натурально, с доброжелательным выражением лица, чтобы присутствующие видели, что танцевать для меня составляет сплошное удовольствие.
Если меня никто не пригласил, либо записанный на танец кавалер не явился, то не надо бросать озабоченных и беспокойных взглядов по сторонам, показывая присутствующим свою растерянность и обеспокоенность – это только привлечет постороннее внимание и сделает меня объектом нездоровых пересудов и разговоров. Если опоздавший кавалер всё же изволит подойти, то я не должна высказывать свое недовольство, лучше отреагировать на это веселой шуткой.
А ещё я не должна в течение всего вечера принимать более одного приглашения от одного и того же кавалера на несколько танцев – это может нехорошо истолковываться присутствующими на балу сплетницами.
В общем, беседа получилась весьма интересной и содержательной. Я велела поставить самовар и мы ещё долго чаевничали с этими милыми барышням. За чаем как-то зашёл разговор о том, как готовятся к придворному балу не великие княжны, а простые фрейлины. Александрина Гончарова (я узнала, между прочим, что она родная сестра жены А.С. Пушкина, и что проживает не во фрейлинском коридоре, а у сестры) подробно рассказала, как она готовится к балу. На каждый бал Александрина заказывает новое платье. Ещё требуется на вечер по две пары белых перчаток и атласных туфелек, веера и прочие мелочи. Бальные платья очень дорогие, но не сравнятся по стоимости с придворным платьем, которое является своеобразным мундиром с большим количеством вышивки золотыми нитями. Для этого платья тетушка подарила Александрине отрез самой дорогой ткани, стоимостью 500 рублей серебром. Работа портних и вышивальщиц обошлась ещё в 900 рублей.
Жалование фрейлины составляет 12 тысяч рублей в год. Этого явно не хватает, но Гончаровой часто подкидывает денег бездетная тетушка Екатерина Ивановна Загряжская. А ещё Александрина имеет право на часть доходов от семейного имения, в котором живёт её брат. Это 4 500 рублей в год, однако брат часто задерживает выплаты, ссылаясь на убытки и неурожаи.
-Поэтому, - смеясь продолжила Александрина, - я постоянно плачусь брату в письмах, что еле свожу концы с концами, что мне стыдно перед прачкой, которая насмехается над моим рваным бельем.
Только спровадила фрейлин императрицы, как в дверь кабинета просунулась голова Женни:
-Ваше Императорское Высочество! Вашей аудиенции просят графиня Авдотья Михайловна Толстая с дочерью Саррой, прибывшие в Царское село из Москвы. На какое время изволите их принять? Или изволите отказать в аудиенции?
Посмотрела на часы, прикинула:
-Если они здесь, то пусть заходят!
ebooksa