Фаталити. Цена его успеха

По его лицу проходиться тень. Внутреннее чутьё подсказывает, что поступок дочери не прошёл для него бесследно.

— Я не хочу засыпать и просыпаться со страхом, как пройдёт день Ираклия. Будет он цел или невредим или ей что-то взбредёт в голову, – добавляю следом.

Он тяжело вздыхает. На доли секунд передо мной появляется простой человек со своими переживаниями и болью. Но Вальтер умеет держать лицо и быстро возвращает себе хладнокровный вид.

— Вы скажите мне что-нибудь? – интересуюсь, когда понимаю, что его молчание затягивается.

— А что вы хотите услышать?

— Хочу, чтобы вы уверили меня, что она под вашим контролем, Вальтер Давыдович.

— В этом вас уверить не сможет даже она, – на его лице появляется ухмылка. Вновь откидывается на спинку и изучает меня.

— Вот взять вас. Ещё месяц назад вы были уверены, что всё под контролем, а сегодня? Вы растеряны и вам страшно.

Он бьёт в самую цель. Я опускаю глаза на свои руки, смотрю на кольцо Ираклия. Оно придаёт мне сил.

— Что вы намерены рассказать ему? – интересуется неожиданно мужчина.

Я вновь поднимаю на него свой взгляд. Вижу в его зрачках обеспокоенность.

— Я ведь сказала – правду.

— Вы ведь должны понимать, что после этого, ни при каких обстоятельствах он не останется в лейбле. У него контракт ещё на три года. Это миллионные неустойки, потеря песен. Вы уверены, что хотите этого?

Я пытаюсь заглянуть в него глубже, понять его чувства и мотивы. Он беспокоится только о бизнесе или его сердце тревожится и за Ираклия тоже?

— Я совершила большую ошибку, когда взяла на себя ответственность за чужую жизнь. И теперь хочу, чтобы всё было честно.

— Поступи вы иначе, думаете, его ждало бы такое безупречное будущее и успех, что он имеет сейчас? – ведёт бровью, напоминая, что грозило Ираклию в случае моего отказа.

— Давайте Ираклий сам рассудит, стоили ли такие жертвы его успеха.

Он барабанит пальцами по столу, смотрит прямо перед собой, о чём-то думает.

— Подумайте над тем, что возможно стоит смягчить ваш рассказ. Ведь ударная волна будет очень мощной, – поднимает взгляд на меня. – И отбросит всех.

Я потираю виски, поддавшись мелкой дрожи. Я знаю, что он прав. Невозможно даже вообразить, какой ненавистью и яростью накроет нас всех Ираклий.