Сон и явь. Перепутье

22
18
20
22
24
26
28
30

— Скажи, чтобы она не переживала. Я в порядке.

Его реакция удивляет меня. Мне казалось, он разозлится и прогонит меня, но вместо этого продолжает спокойно стоять на месте.

— Так зачем ты здесь? — поворачивается полностью ко мне и смотрит прямо в глаза. — И откуда на самом деле узнала об этом месте?

— Все, как я и сказала. Мне тоже было необходимо уединение и тишина.

— Ненаглядный расстроил? — ухмыляется, видимо не зная о случившемся.

— Ровно так же, как и твоя.

— Маска слетела с добродетели? — саркастично продолжает он.

— Да, — тяжело вздохнув, отвожу взгляд.

Чувствую себя беззащитной и униженной. Как низко быть в роли обманутой. Хотя ещё ниже быть в роли того, кто предал.

— Надеюсь, ты окажешься умнее моей сестры.

— Дело ведь не в уме, а в силе воли. В умении взять себя в руки в нужный момент и вновь не сорваться в объятия предателя, — отвечаю я без раздумий.

С лёгкой улыбкой на губах он смотрит на меня и слушает внимательно. Это заставляет робеть перед ним. Всё, как прежде — я говорю, а он слушает, вникая в каждое слово, и улыбается уголком губ, давая мне понять: «я доволен твоими словами, Марианна».

— У тебя есть эта сила воли? — интересуется он.

— Мне только предстоит это узнать. А у тебя? — не удержавшись от любопытства, интересуюсь в ответ.

— Я дважды не впускаю в свой дом тех, кто нагадил в нём.

— То есть, у людей в твоей жизни, нет шансов на ошибку?

— Человек, который любит по-настоящему, не нуждается в других шансах. Он изначально не допускает в своих поступках того, что может причинить боль родному человеку.

Я задумываюсь. Удивительно, ведь отовсюду всегда твердят об обратном, что нужно давать второй шанс и находить в себе силы прощать. Но теория Итана мне ближе. Он прав. Когда любишь, ты не способен на подлость в отношении любимого, в каких бы ты не находился обстоятельствах.

— Так что будь умницей, — продолжает он, пока я обдумываю его слова. — Не позволяй проходимцу превращать твою жизнь в сплошную игру и страдания.

— Я постараюсь, — досадно улыбнувшись ему, я делаю шаг назад от ограждения. — Наверное, мне лучше уйти, чтобы не мешать.