— И это всё? Вот так вот просто оборвёшь год наших отношений?
— Ты хочешь сделать виноватой меня? — начинаю вскипать я. — Ты должен был понимать, что однажды всё вскроется. Что ты думал я сделаю? Поплачу и прощу?
Он молчит, а злость во мне растёт.
— Или вообще не думал? Надеялся, что я до конца жизни буду слепой и наивной овцой.
— Не говори так. Я люблю тебя, Мариан. Хочу всё исправить. Разве этого мало?
— Наверное, это прозвучит странно и эгоистично, но если ты и любишь меня, то не той любовью, в которой я нуждаюсь.
— Тогда просто признай, что ты успела заменить меня другим.
— Тебе станет от этого легче? — спрашиваю, вздыхая.
Я лежу в гамаке на крыльце дома, разглядывая его стены. Мои мысли начинают распыляться, и я уже с трудом сосредотачиваюсь на словах Лукаса. Мой взгляд скучающе блуждает по стене, где играют тени. Я больше не хочу говорить с ним. Хочу поставить окончательную точку в наших отношениях и стать друг другу чужими людьми.
— Легче от того, что у тебя чувства к другому?
— Лукас, не делай так. Не пытайся обесценить мои чувства к тебе на протяжении всех наших отношений.
Я вижу, как на стене появляется человеческий силуэт, неспешно оборачиваюсь и, увидев Итана, поднимающегося на крыльцо, всё внутри начинает ходить ходуном. Увидев меня, мужчина удивляется, а я быстро показываю ему жестом, чтобы он не издавал звука, и он, поняв меня, молча входит в дом.
— Не пытаюсь, — раздаётся голос Лукаса в телефоне и возвращает меня к разговору, который начинает претить. — Ты сама это сделала, так быстро променяв меня.
— А что тогда делал ты, изо дня в день изменяя мне с другими?
— Я ведь уже всё объяснил.
— А я сказала всё, что хотела сказать, — набираю больше воздуха в лёгкие и продолжаю. — Я выслушала тебя, Лукас, теперь мне пора.
Он не хочет прощаться, вновь уговаривает меня на встречу и говорит о своей любви ко мне, но я стою на своём, и вскоре он всё-таки сдаётся, и мы прощаемся с ним.
Я встаю с гамака, привожу волосы и мысли в порядок и стараюсь расслабится.