Сон и явь. Перепутье

22
18
20
22
24
26
28
30

— Садись в машину, — цедит сквозь зубы.

Впервые вижу его таким недовольным. Решаю не перечить и, как только оказываюсь в автомобиле, он хлопает за мной дверью. Он садится за руль и заводит машину. Всю дорогу мы молчим. И только, когда заезжаем на мой квартал, он заговаривает со мной:

— Ты объяснишь, в чём дело? Мне не понравился тон, в котором ты разговаривала с Терезой.

— Пусть это останется при мне, — отвечаю нехотя. — Всё-таки, это твои дедушка с бабушкой.

— Условно.

— Не поняла? — вопросительно смотрю на него.

— Условно мои дедушка с бабушкой. Их сын был лучшим другом моего отца. Когда он умер, они взяли нашу семью под опеку.

У меня словно камень с души спадает. Я рада слышать, что они ему не родные, и мы с ним не кровные родственники.

— Какое благородство, — отвечаю язвительно, хотя стараюсь унять свою злость.

— Что за сарказм? Ты не считаешь это благородным поступком? — он бросает на меня недовольный взгляд.

— Для меня эта семья и благородство — две несовместимые вещи, — не выдерживаю я.

— Это грубо с твоей стороны. Они многоуважаемые люди.

— В нашем мире, чтобы заслужить уважение, достаточно просто иметь много денег. Не вижу ничего общего с человечностью и благородством.

— Откуда тебе знать о их человечности?! — его голос твердеет.

Чувствую, как он раздражается от моих слов.

— Наслышана. Или ты хочешь со мной поспорить?

— Наслышана? — он паркуется у моего дома и блокирует двери машины, видимо зная, что я захочу выйти. — О чем ты наслышана?

— Как они поступили со своим сыном.

Мышцы Итана напрягаются, как только я упоминаю об отце. Сжав челюсть, он поворачивает голову в мою сторону и смотрит с такой тяжестью, что кажется, я сейчас сломаюсь.

— Не стоит верить слухам.