— Их жизни сейчас что-нибудь грозит?
— Её жизни нет, его — да!
— Спасибо!
Сбросив вызов, старался сдержать ярость, что рвалась изнутри, но не смог. Орал и крушил все вокруг, пока в кабину не ворвались охранники. Долго не мог прийти в себя от увиденного, чувствуя себя раздавлено. Я пребывал в ужасе и не находил себе места от того, что не могу сейчас быть рядом с Амели.
Естественно, от освобождения я отказался, чем навеял на нашу семью огромный позор, а на себя — ярость отца. Но моя свобода и честь ничего не значили в сравнении с жизнью Амели, и тот, кто всё это подстроил знал, что я поддамся и останусь в сырых стенах.
На следующий день Денис приносит мне информацию об Амели и осведомляет о том, что процесс освобождения Андрея начинается. Попрощавшись с ним и вернувшись в камеру, протягиваю надзирателю нужную купюру и прошу привести ко мне Андрея.
— Друг мой, — слышу приятный баритон за спиной спустя десяток минут.
Приветствую его и предлагаю присесть.
— Что-то случилось? — интересуется, как только мы садимся за стол.
— Мне кажется, пора тебе на свободу, — отвечаю серьёзно.
— То есть? — хмурит брови.
— Процесс твоего освобождения начался.
— Ты серьёзно, Давид?
— Такими вещами не шутят.
Мужчина откидывается на спинку стула, пребывая в шоке. И пока он размышляет о чем-то, я терпеливо жду.
— Что мне предстоит сделать? — спрашивает, поняв всю суть.
— Следить за ней, — протягиваю конверт со всей информацией о Амели. — Круглосуточно. До тех пор, пока я не выйду отсюда!
— И докладывать тебе?
— Нет, как только ты выйдешь отсюда, забудь, что знал меня! С тобой свяжется мой помощник, только ему ты сможешь доверять.
Пока Андрей раскрывает конверт, я нервно закуриваю сигарету.