В это время по рядам стал протискиваться какой-то мужичок с жиденькой бородёнкой.
— А почём, Вы говорите, эту шикарные бусы? — нарочито громко спросил я.
— Сорок рублей.
— Фига… А почему так дорого? Это же просто цветные камушки и стекляшки, не полудраги, не макры, не ювелирка?
— Его плела одухотворённая слепая одинокая женщина.
— Это, кстати, чувствуется, что слепая.
Посторонний ушёл, пройдя мимо и не удостоив нас своим вниманием. Мы обменялись взглядами.
— Я хотел приобрести у Вас выкройку советской полевой формы времён войны в Афганистане семьдесят девятого — восемьдесят девятого годов, ну или сами образцы такой формы.
— Зачем?
— Оденусь и буду щеголять, — огрызнулся я. — Чтобы шить аналогичную, конечно. Мне надо охрану посольства снарядить.
Гоблин засопел.
— Не хочу учить вас жизни, дважды живущий человек, но Вы просите какую-то херь. Во-первых, существует в природе секретная служба.
— Я в курсе.
— Мне известно про Вашу осведомлённость. Более того, Вы даже думаете, что можете использовать их в своих интересах, — терпеливо пояснил гоблин. — Но они рассматривают чужаков из иных миров как безусловное и подлежащее уничтожению зло. Однако, как Вам должно быть известно, перед аннигиляцией чужака его тщательно допрашивают.
— Догадываюсь, иначе откуда такие знания про мой прежний мир.
— Не только про него, просто Ваша страна и здешняя империя очень похожи.
— А Вам не кажется это совпадение подозрительным, Джон?
Гоблин сузил глаза.
— Не будем об это. Мы ушли от темы. Ваша форма может выдать с головой.
— Я всё свалю на Вьюрковского. Типа нашёл образцы у него в загашнике.