— Ерунда, меня эти суммы уже не волнуют. Смысл в том, что Вы меня не знаете. Вам нужны ещё аргументы? Хотите, прострелю Вам ногу?
— А потом в больницу отвезёте, как того доходягу, что сбил Ваш возничий?
— Да, так всё и будет. Мне не хочется с Вами ругаться или причинять вред.
— Но тем не менее, Вы можете так поступить, — задумчиво пробормотал гоблин.
— Да. Если другого способа достучаться до Вас не будет. Я не разговариваю на языке одних только денег или юридическом, или насилия, апеллирую к эмоциям и морали.
— Действуете по-разному в разных ситуациях. Вы сейчас имеете в виду, что Вы человек гибкий, разноплановый, как драгоценный камень.
— Это уже попахивает лестью. Смысл в том, что не только Вы меня не можете понять, Джон. Вот я живу с собой всю жизнь, но даже я до конца не могу себя понять.
— Кхе. И как Вам живётся?
— Нормально живётся, с элементом неожиданности.
— Может, Вам к доктору сходить? В некоторых мирах отменные мозгоправы. Можем организовать.
— Не нужно. Меня устраивает тот Аркадий Ефимович, что есть. Мы договорились до того, что не можем залезть в голову друг друга?
— Вы ко мне и так не могли, — скептически буркнул он и скрестил руки на груди.
— Теперь рассказывайте, какие товары или услуги есть в Вашей лавке.
— В лавке бусы и зеркальца.
— Как для индейца?
— Да. И всё же мне кажется, что я, хотя и не понимаю до конца Ваших мотивов, могу кое-что предложить.
— Излагайте.
— У Вас есть проект по строительству нового города.
— Вы прозорливы, Джон, я особо не распространяюсь.
— Ну, это же логично. Захапали землю, теперь хотите свой город, чтобы владеть им в одиночку и богатеть по мере его развития.