Тень Галена

– Так ты, значит, собираешься меня лечить? Знаешь какой по счету будет эта попытка? – Диокл усмехнулся.

Не особенно рассчитывая на успех я, тем не менее, уверенно кивнул и улыбнулся – в голове созрел необычный, смелый план.

***

– Да ты рехнулся! Ай, о боги, твою мать, что ты творишь!?

Помня, как Гален лечил одного несчастного, у которого отнялась рука после падения с крыши – я последовал той же логике и нетривиальному решению, догадаться до которого мог бы, пожалуй, один лишь мой учитель.

Надеюсь, читатель не ожидал, что я взялся бы за столь сложный случай, перед которым отступили десятки лучших врачей до меня, без понимания, хотя бы самого малого – в каком направлении мне следует поискать верное решение?

О нет, я не был столь самоуверен! Зато в моей голове крепко запечатлелись слова Галена:

– Всякому врачу кажется, что если пациент жалуется на боль или потерю чувствительности рук, то и лечить следует руки. Но что если мы взглянем вглубь проблемы? Руководя всякой мышцей и всяким участком нашего тела, спуская из мозга нервы, сквозь пучки спинного канала, тянутся вниз, разветвляясь так мелко, что не увидит и самый зоркий наблюдатель.

Осененный смелой догадкой, сейчас я до красноты распарил Диокла внутри кальдария его личных терм. В необъятном особняке посреди виноградников было все, словно чемпион Цирка решил построить своей семье отдельный город. Опираясь на мраморные плиты, локтями я разминал тугие мышцы спины пожилого возничего, особенное рвение проявляя к в верхней части позвоночника и шее.

Пара позвонков, спрятавшихся за железными узлами мышц – старик все еще был крепок как ствол дерева – показались мне подозрительными. Нарушая симметрию позвоночника они словно были сдвинуты в сторону. Едва заметно глазу, но вполне ощутимо для чутких пальцев, если старательно прощупать позвонки сверху вниз.

Я старательно разрабатывал найденную зацепку, проминая мышцы вокруг обманчивых позвонков, а когда тело возницы показалось мне достаточно размягченным – надавил коленом в направлении, казавшемся мне верным, попытавшись возвратить позвонки на задуманное им природой место. Тут-то Диокл и закричал.

Призывая его к терпению, я неумолимо продолжал процедуру, хорошо осознавая, что едва ли выберусь отсюда живым, если сделаю старому возничему хуже.

– Ты идиот – я жаловался на чувствительность в руках, а ты вздумал ломать мне спину! – огрызался Диокл, сжимая зубы и подвывая от боли. После многочисленных травм позвоночник доставлял ему множество неудобств и страданий, но с годами они стихли, словно затаились где-то внутри, как он сам об этом рассказывал.Процедуры же в термах пробудили былые боли, а с ними, заодно, и гнев легенды Большого Цирка.

Как мог, невозмутимо я сохранял выбранную тактику, уверенный в своей правоте и вдохновляясь успехом Галена, которой поступил схоже. Увы, ничего не происходило. Поход в термы ничем толковым не закончился. Запахивая халат, Диокл от души хохотал, глядя на мое смущенное и разочарованное лицо и шутил, что заплатит мне двойную ставку бальнеатора – пару сестерциев, то есть. Но дело было не в деньгах. Я был уверен, что метод должен сработать!

Время было позднее, когда мы выбрались из терм – уже стемнело. Осознавая опасность ночных дорог, я попросил оставить меня на ночь в любом свободном помещении – хоть даже в конюшне. Надо заметить, что во владениях Диокла они поражали своей роскошью и чистотой. Лошади принесли ему бессмертную славу и богатство, так что Диокл не скупился отдавать им дань. В любом случае, моя комната в Субуре оказалась бы, пожалуй, скромнее рядового стойла местных скакунов. Мне позволили остаться.

На утро, в небольшой кубикул, который мне указали как гостевой и где я благополучно переночевал, ворвался Марк Аппулей Диокл.

– Вставай ублюдок! Что ты сделал с моим отцом!? Он не может встать! А ну иди сюда!

Все внутри меня похолодело. Казалось, внутренности зажили собственной жизнью и бурлят где-то внутри, пытаясь спрятаться от надвигающейся катастрофы.

– Ты на волосок от смерти, задумайся над этим, когда сейчас станешь осматривать его – я не спущу, если отец останется калекой! – гневно прорычал Марк.

Прибитый страхом, я проследовал за ним к огромной спальне. На подушках лежал Гай Диокл. Сводя зубы от боли, он скрючился в неподобающей своему положению позе, пытаясь отыскать положение, где спина мучила бы его меньше. Завидев меня, он бросил столь испепеляющий взгляд, что в тот же миг я ожидал обнаружить в себе прожженную дыру.