– Любопытнейшая история и отменная скульптура! – Гален стоял у статуи возницы, которую я, по римской традиции, поставил в атриуме. – Я могу тобой гордиться! – Гален улыбался, но на миг мне показалось, что в глазах его я заметил нотку легкой грусти.
– Теперь, Квинт, ты мне больше не ученик –ты теперь зрелый, самостоятельный врач, делающий к тому же похвальные успехи. Конечно, ты всегда можешь обратиться ко мне за советом, а я всегда постараюсь направить на верный путь, но… Водить твоей рукой, как прежде, мне уже не придется – Гален добродушно рассмеялся. Я знал его почти восемь лет.
Много долгих и важных лет прошло с той встречи в Александрийской библиотеке, давшей толчок стольким необычайным событиям впереди. Не будет преувеличением сказать, что после отца Гален стал мне вторым ментором и проводником, в чем-то, пожалуй, даже более важным и влиятельным.
Беседуя и предаваясь теплым воспоминаниям, мы сидели в таблинуме нового дома Гельвиев. Слыша слова похвалы из его уст я чувствовал гордость, но во всех умелых речах и напутствиях сквозила горькая печаль, будто нам предстояло надолго или, что всерьез пугало, навсегда расстаться.
И мне, и Галену казалось – уходила целая эпоха. Для меня – эпоха юности, ученичества и того незримого удовольствия, какое доставляет близкое общество человека, которого ты уважаешь и которым восхищаешься, во многом стараясь подражать.
Лавку и жилой этаж в Александрии, где выросли дед, отец, мы с братьями и Гельвия, решено было продать, вырученные средства направив на расширение семейного дела уже здесь, в Риме. Я с нетерпением ждал своих родных в Вечном городе! Совсем скоро они вернутся домой.
***
К счастью, опасения, что мои первые заметные успехи быстро разлучат нас с Галеном, не оправдались. Мы по-прежнему нередко виделись, учитель показывал мне любопытные случаи и делился своими наблюдениями. Размышляя вслух, нередко мы упражнялись в постановке диагнозов по набору симптомов и я, неизменно проигрывая незримое соперничество, чувствовал тем не менее, что моя уверенность и мастерство растут.
Несколько раз я был гостем в домах Боэта и консула-суффекта Луция Сергия Павла, с которым с того самого вечера, когда чудесным образом был излечен Эвдем, мы уже были коротко знакомы.
Перед Павлом, этим талантливым магистратом, открывались весомые перспективы стать префектом Рима, о чем беззастенчиво судачили многие, особенно после амфор отличного фалернского в триклинии.
Противостояние и неприятности со стороны Марциана и Антигена продолжались, чиня Галену множество неудобств, но защита, дарованная моему другу тесной дружбой с недавним консулом, облеченным множеством связей в высших кругах Рима, позволяла чувствовать себя в безопасности хотя бы от наиболее беспардонных с их стороны посягательств. Мелкие выпады, впрочем, все равно происходили с завидной регулярностью.
Как-то раз на прилавках Сандалиария обнаружились множество поддельных работ, якобы написанных Галеном, но с совершенно бредовыми рассуждениями и заключениями, достойными разве что шута. Прочитай иной врач описанные в таком поддельном манускрипте средства – если бы они и не навредили пациентам, то уж гарантированно подорвали бы веру к образованности пергамского врача. Галена могли бы счесть безумцем, а всякому известно, что новости по Риму распространяются быстрее пожара.
К счастью для Галена, подлог быстро удалось установить и, хотя причастность Марциана или Антигена доказать не удалось – репутация учителя не успела пострадать. Владелец лавки клялся, что многочисленные свитки в кожаных тубах достались ему даром от проезжего торговца-грека, которого он раньше не видел. Искушение возможностями быстро заработать, торговец не стремился вникнуть, чьим именем подписаны трактаты, да и какого предмета они вообще касаются.
Хотя неприятели ловко заметали следы, любому, кто был знакомом с обстоятельствами, впрочем, было совершенно ясно, кто больше других заинтересован в очернении имени Галена
Как-то раз, в один из январских зимних дней, мы с Галеном столкнулись прямо на улице, недалеко от Форума Веспасиана. Шествуя следом за моим учителем, Евсей и Полидор – его старые, верные слуги, тащили сундук. Еще двое крепких рабов, хмуро оглядывая окружающих, сторожили всю небольшую процессию. На поясе одного из них я заметил нож. Заинтересовавшись происходящим, я примкнул к небольшой процессии.
– Здравствуй дорогой мой друг! – радушно поприветствовал меня Гален.
Мы крепко обнялись.
– Может быть ты уже слышал – сегодня намечается аукцион. На торгах представят некоторые редкости, среди которых, как я слышал, есть и пара вещей, чрезвычайно для меня полезных. Разыгрываются предметы то ли из хозяйства разоренного патриция, то ли их изъяли на границе – мне впрочем совершенно неважно их происхождение. Главное, Квинт, там тот самый сорт! – Гален мечтательно поднял глаза к небу.
– О чем ты? – уточнил я, привыкнув к частой недосказанности в наших беседах, заставляющей иной раз гадать, что же Гален имел в виду.
– Корица! Мне нужна кора именно этого сорта, для териака! Помнишь, эти двое ослов пичкали всемогущим якобы средством Эвдема, от которого он едва не умер?
ebooksa