Я не сдержался. Мои руки сжались на её талии, а губы дрожали от слёз, которые я больше не мог сдерживать.
— Ты жива… — прошептал я. Мой голос был тихим, почти беззвучным. — Ты жива.
Я прижал её к себе, чувствуя, как её тело дрожит, как её пальцы слабо цепляются за мою рубашку.
— Я никогда не оставлю тебя… никогда, — мои слова были больше для меня, чем для неё, но она улыбнулась.
Слабая, уставшая, но настоящая улыбка.
Я сидел на земле, обнимая её. Мои колени упирались в грубый, холодный камень, но я ничего не чувствовал. Ни боли, ни жара вокруг, ни того, как по щеке текли капли пота, смешанные с кровью. Мир вокруг рушился. Дым поднимался тяжёлыми клубами, обволакивая всё вокруг. Пыль оседала на лицо, руки, одежду, но мне было плевать.
Обломки шахты валялись повсюду, покрытые копотью и грязью. Где-то вдали слышались обрывки голосов, звук падающих камней, потрескивание огня. Всё это казалось далёким, как в другом измерении.
Потому что она была здесь.
Её дыхание — слабое, едва уловимое, но я чувствовал его. Каждый вдох. Каждую неровную попытку наполнить лёгкие воздухом. Я склонился ближе, прижимая её лицо к своей груди. Её волосы пахли дымом, кровью и металлом. Разорванные пряди цеплялись за мои пальцы, но я гладил их, осторожно, будто боялся, что могу её сломать. Её руки. Такие слабые, такие лёгкие, они всё ещё обвивали меня. Тонкие пальцы дрожали, цепляясь за мою рубашку, как будто она боялась, что я исчезну.
— Я здесь, Диана, — прошептал я, слова застревали в горле.
Моя грудь болела. Это была боль, которую я не мог объяснить. Она исходила изнутри, вырывалась вместе с каждым вздохом. Я не знал, были это слёзы или остатки страха, которые ещё не успели улетучиться. Я закрыл глаза.
И впервые за всё это время почувствовал, как моё сердце начинает замедляться.
Оно всё ещё стучало быстро, слишком быстро, но больше не рвалось из груди, не разрывалось на куски.
Её дыхание было неровным, почти болезненным, но она дышала.
И это было всё, что мне нужно.
Мир вокруг мог продолжать падать в пучину хаоса. Дым, кровь, пыль — всё это могло остаться навсегда. Но мне было плевать.
Она была здесь. В моих руках.
— Ты со мной, — прошептал я снова, как будто эти слова могли удержать её здесь, рядом.