Но прежде чем он смог ответить, из темноты появились люди Батора. Один из них схватил её за руки, другой набросил мешок на голову.
Диана закричала: — Ашар! Что ты делаешь?!
Её голос, полный страха и боли, разрезал его изнутри. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле.
— Это не моя вина, Диана, — прошептал он.
Он не смотрел ей в глаза. Не мог. Он просто стоял, пока её увозили, а внутри него всё горело, рушилось.
Когда они уехали, он остался один. Ночь была холодной, но он не чувствовал ничего. Его руки дрожали, как у наркомана.
— Прости, прости, — повторял он себе под нос, но это не помогало.
Он знал, что сделал. Знал, что этого не исправить. И знал, что теперь его жизнь уже не принадлежит ему.
Глава 29
Я толкнул дверь. Она открылась слишком легко. Слишком. Первый сигнал тревоги.
Дом встретил меня тишиной. Не той уютной, когда слышишь шорох страниц книги или тихий стук посуды. Нет, это была глухая, мёртвая тишина. Та, от которой по спине пробегает холод.
— Диана? — позвал я.
Ноль. Ни шороха. И паника медленно тянется вдоль позвоночника. Начинает ломать предчувствием. Я его гоню на хер прочь…Но меня накрывает все равно. Гребаная тревожность на все что связано с ней. Так мать боится за своего единственного ребенка.
Я прошёл в гостиную. На столе лежала её книга. Нераскрытая, с загнутым уголком страницы.
— Где ты, мать твою? — прошептал я сквозь зубы.
Я набрал её номер, но гудки остались без ответа. Телефон загудел на столе, прокатываясь по деревянной поверхности.
Холод сдавил грудь. Чувство… неправильности.
Телефон в кармане завибрировал. Я вытащил его, посмотрел на экран. Номер знакомый. Один из моих людей.
— Чего? — рявкнул я, срываясь на крик.