– Так я пошёл?
– Сядь! – скомандовал Козлов, враз растеряв всё своё благодушие. – Статью с пола ты уже поднял, куда теперь спешить?
– В смысле? – напрягся я.
Старший оперуполномоченный на миг прикрыл глаза, затем продекламировал:
– Статья сто семьдесят четыре уголовного кодекса РСФСР. Дача взятки наказывается лишением свободы от трёх до восьми лет. Если расколешься и настучишь на гражданина Мальцева, пойдёшь по пункту первому, но хрен редьки не слаще. За посредничество дают от двух до восьми.
К лицу прилила кровь, захотелось схватить что-нибудь тяжёлое и забить сволочного мента до смерти, но я подавил этот порыв и даже материться не стал, только шумно выдохнул и потребовал объяснений:
– Чё за подстава?!
В ответ Козлов погрозил пальцем.
– Попрошу не выражаться! – Он передвинул ручку и чистый лист и потребовал: – Пиши: «я, Полоскаев Сергей… как там тебя по отчеству… тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения»…
– Иди в жопу! – перебил я опера и отшвырнул от себя письменные принадлежности.
– Язык прикуси! – рявкнул Козлов. – И ручку возьми, не явку с повинной написать прошу, а подписку о сотрудничестве со следствием по делу о подрыве автотранспортного средства, принадлежащего Мальцеву Вэ Ка, и неразглашении сведений, полученных в ходе…
У меня немного отлегло от сердца, но я не стал дослушивать капитана и заявил:
– Ничего я писать не буду!
– Тогда сядешь.
– За что это? Не было никакой взятки! Я никому денег не давал, просто сберкнижку показал!
– Взятку замнём за ненужностью, – неожиданно покладисто согласился Козлов. – Но согласно статье семнадцать УК РСФСР, соучастниками преступления, наряду с исполнителями, признаются организаторы, подстрекатели и пособники. И ты у нас из свидетеля можешь легко и непринуждённо переквалифицироваться в пособника.
Я совсем уже ничего не понимал.
– Пособника в чём?
– В покушении на убийство.
– Чё за бред? – не выдержал я. – Какое пособничество?! Какое покушение?! Вы о чём вообще?!