– Я сделала что-то не так? – лепечу.
«Разумеется! – ору на себя внутри. – Всё не так!»
– Простите, – тороплюсь извиниться перед Аскеровым и делаю шаг, чтобы накрыть его «орешек».
– Уходите! – приказывает мужчина так резко, что я подпрыгиваю. – Быстрее. У меня…
Осекается и, чертыхнувшись, смотрит со злостью:
– Ногу свело.
– Ногу?
– Хотел сказать, шея затекла.
– Я помогу…
– Нет! – рявкает он, и я отдёргиваю руку. – Зефира, прошу вас. Уйдите немедленно, я справлюсь сам.
Во мне поднимается злость. На него. Зачем так? На себя… Почему я не могу всё сделать как следует? Ясно же, что увлеклась массажем и собственными чувствами, что упустила время. Перестаралась. Не справилась. А ведь Ложкин меня нанял только потому, что Аскеров уснул на пробном массаже.
Оказывается, это была не моя заслуга. Тогда он не спал ночь из-за лая собаки. А может и не одну! Потом важный матч и болезненный проигрыш. Да в такой ситуации и чемпион мира заснул бы сразу, как только принял горизонтальное положение.
А мне было так приятно услышать, что это из-за моего мастерства, что сейчас к глазам подступают слёзы. Кусаю губы, не давая им пролиться, и отступаю.
– Извините…
Натыкаюсь бедром на угол ящика и, тихо ахнув от боли, всё же начинаю плакать. Может, и Руслану было больно? Но он терпел, не желая признавать это перед женщиной? Он же чемпион. Или это из-за обещания прийти на сеанс? Не желал отступать и терпел, сколько мог? Внутренности будто кислотой обожгло.
– Я такая неловкая… Простите!
Бросаюсь прочь из кабинета и едва не сбиваю с ног администратора.
– Что случилось? – Таира округляет глаза. – Ты плачешь?
Не обращая на неё внимания, бегу дальше. Девушка что-то кричит мне вслед, а я не могу остановиться. Оказавшись на улице, прячусь за углом, боясь, что Аскеров бежит за мной.
«Как глупо! – прижимаясь к стене спиной, зажмуриваюсь и тихо всхлипываю. – Зачем ему бежать за Годзиллой?»