– Да? – я уже улыбаюсь, предвкушая историю. Мика всегда с парнями ознакомится особенно эпично. – И как вы встретились?
– Меня попросили спеть, – рассказывает она, – дали микрофон, и я что-то исполняю и танцую. И вдруг какой-то мужчина, похожий на телохранителя из фильма, кидается ко мне, будто собирается закрыть собой от пули. Мы падаем в праздничный торт, сбивая все семь коржей. Представь картину!
Я уже смеюсь в голос, представляя свою подругу в сливках. А Мика продолжает:
– Оказывается, я подцепила каблуком шнур, и он захлестнулся петлёй на моей ноге. А мужчина оказался военным. Командир дивизии!
– Ого, – округляю глаза, а потом добавляю: – Конечно, это круче, чем чемпион по кикбоксингу. И что, познакомились?
– Нет, поругались! Я выставила ему счёт за торт, платье и аппаратуру.
Обе смеёмся. Ожидаемо!
А вот что меня ждёт сегодня, неизвестно.
Глава 39. (Не)моя заслуга и двойная радуга
Глава 39. (Не)моя заслуга и двойная радуга
Позже, когда выхожу из реабилитационного центра, прямо по лужам бреду к лавочке. Практически падаю на неё и, не обращая внимания на моросящий дождик, смотрю на стремительно светлеющее небо.
Сердце бередит дикая смесь чувств. Я одновременно готова петь от счастья из-за Руслана, выть от обиды из-за очередного отказа в работе и дрожать от страха перед неизвестностью, что меня ждёт, но я улыбаюсь.
– Радуга…
Она такая красивая, что дух захватывает! Это неземное великолепие всегда появляется после сильной бури и даже самым отчаявшимся дарит надежду на то, что чёрная полоса не вечна. Будет и оранжевая, и зелёная, и, – несомненно! – белая.
– Благодарю тебя, дорогая вселенная, – шепчу, глотая слёзы, – за эту невероятную красоту!
– Что ты там бормочешь? – слышу знакомый ворчливый голос и оборачиваюсь.
– Константин Григорьевич! – радостно подскакиваю. – Как ваша рука?
– На месте, – смеётся он и крутит кистью. – Сегодня выхожу на работу. Больничный лист принёс в бухгалтерию, потом решил заглянуть в отдел кадров, а тут ты под дождём мокнешь.
– Дождь почти кончился, – возражаю я и показываю на небо: – Радуга.
– Точно, – улыбается он. – Я и не заметил. Двойная!