И снова – словно тень улыбки. Хоть что-то. А что я еще могу, кроме варенья и красной заколки?
Мы медленно шли по обледенелой осенней земле. Холодное солнце садилось за нашими спинами. Ветер пронизывал до костей. И у нас были одинаковые сапоги – красные, с дутым верхом. Просто у нее чуть постарше.
– Дальше я одна пойду. Пока.
– Пока.
Так я и не попала в страшную квартиру. Только запомнила три несвежих глухо занавешенных окна на первом этаже панельной многоэтажки.
Потом мы еще несколько раз гуляли после школы. Но недолго. Ноябрь не терпит коротких курточек и тонких шапок.
Вскоре я заболела, а когда пришла в школу – Ульяны не было. Не было ее и через неделю, и через две.
Она исчезла.
Сначала никто не хватился. Потом, конечно, стали интересоваться – что да как. И я сама не поняла, как оказалась посреди очень неприятной ситуации – только я одна, оказывается, знала, где Тучка живет.
Наша классная собрала совет учебного сектора. Четыре неприятные мне девочки стояли у доски с горящими глазами – впереди намечалось приключение.
– Может, она еще придет, – я тащила за хвост последнего кота. – Может, болеет.
– Она прогульщица, – отрезала классная. – И двоечница. А тебе на будущее: с кем поведешься, от того и наберешься. Смотри, тоже по наклонной едешь. Какая по счету двойка?
Во мне закипала злоба.
– Вторая.
– Где вторая, там и десятая! Нашла себе подружку!
Девочки кивали головами, плохо сдерживая злорадство. Мне хотелось их побить.
– В общем, так: ведешь всех к Тучке. И там говорите с ней хорошенько. Должны повлиять! А если ей трудно заниматься, поможете ей. Вы коллектив!
Уж это да! Конечно! Прямо кинутся помогать, всемером не удержишь!
Мы шагали по тонкому свежему снегу. На душе было все поганее и поганее. Ближе к Тучкиному дому возникла последняя надежда.
– Далеко обходить. Полезли в дыру.