Наконец, мы поднимаемся по лестнице и оказываемся возле потайной двери, отличить которую от стены можно лишь по тонкой полоске света внизу. Константин касается нескольких кирпичей в определённом порядке, и дверь открывается. Отойдя в сторону, спутник кивает — мол, заходите.
Прохожу вперёд, заранее призвав доспех и струны. Но когда вижу, кто сидит в комнате, то сразу же всё убираю и кланяюсь:
— Добрый вечер, ваше императорское величество.
— Здравствуй, Андрей, — приветливо улыбается императрица-мать, та самая бабуля, с которой я танцевал на балу.
— Я польщён, что вы снова захотели со мной увидеться.
— Присаживайся, не стой. Удивлён, что встретил именно меня? — спрашивает Анастасия Фёдоровна.
— Немного. Честно говоря, я думал, что меня ведут в ловушку, — отвечаю я, усаживаясь в кресло рядом с императрицей.
— Ну что ты, если бы я хотела тебя убить, мне бы не понадобились такие сложности, — смеётся она.
Я улыбаюсь в ответ. Снова обращаю внимание на брошь в виде розы, которую заметил ещё на балу, и говорю:
— Чудесное украшение, ваше величество.
— Спасибо. Это подарок от дорогого мне человека, который я редко снимаю. Но давай перейдём к делу. Ты во время танца говорил, что я могу обратиться к тебе за помощью, не так ли? — прищурившись, спрашивает Анастасия Фёдоровна.
— Что я могу для вас сделать?
— Есть кое-что, но это дело довольно деликатного характера, — лицо императрицы становится серьёзным, и из доброй бабушки она вдруг превращается в расчётливую дворянку.
— Слушаю, — киваю я.
— Надеюсь, ты понимаешь, что всё здесь сказанное не должно покинуть пределов этой комнаты?
— Обижаете, ваше величество. Конечно.
— Тогда слушай. Дело в том, что мне служит один человек… Агент, выполнявший тайное поручение. Он работал под прикрытием, но недавно мы узнали, что его раскрыли и держат в плену. У него имеются очень важные сведения, нельзя допустить, чтобы они попали к моим противникам. Я не могу отправить за ним своих людей, потому что станет понятно, что этот человек работает на меня. Поэтому нужен кто-то со стороны, способный освободить его и при необходимости устранить тех, кто попытается помешать. Понимаешь? — глядя мне в глаза, спрашивает Анастасия Фёдоровна.
— Что же тут непонятного? Спасти хорошего парня, перебить плохих. Классика, — усмехаюсь я.
— Я не могу приказывать тебе, Андрей, но я надеюсь, ты не откажешь старой женщине в просьбе, — улыбается она.
— Вы правильно сказали, я сам предложил свою помощь, поэтому, как могу отказать?