— Все, что ты хочешь, я сделаю. Ты можешь жить у меня, я могу оставаться в другом месте, или можно..
— Давид! Я хочу к тебе!
— Ко мне? Я… не понял тебя, Анна.
Он смотрел на меня нахмурившись, словно боялся услышать, что не так понял меня.
— Я все помню, Давид. И я простила тебя. Если ты все ещё любишь меня, то давай дадим нашей девочке нормальную, счастливую семью.
Давид молча смотрел на меня. У него покатилась слеза, которую он быстро вытер и подбежал ко мне. Он сжал меня в объятиях так сильно, что стало тяжело дышать. Но в этих объятиях ко мне вернулась моя жизнь. Другая, но моя. Счастливая, наполненная любовью. Я люблю его. Так зачем мучить троих человек, из-за гордыни? Его поступку есть оправдание и я его принимаю. И прощаю. Я обняла его в ответ и дальше все уже было не важно.
Давид бережно помог мне одеться, еле сдерживая себя от радости. Он был таким милым, когда пытался прятать свои эмоции. Он так сильно хмурил брови и сжимал челюсти.
— Я все вижу.
— Ты о чем?
— Я вижу, что ты счастлив, не хмурься давай.
Он рассмеялся и поцеловал меня.
— Только не говори никому, а то решат, что Седлецкий размяк, — приказал он мне на ухо.
Он сам собрал мои вещи. Пришёл врач и объяснил наше последующее лечение. Через месяц обещал, что я уже буду бегать. Чему мы были очень рады.
По дороге домой он остановился возле магазина, в котором мы были на видео.
— Подожди пару минут, я быстро, — захлопнул дверь и выбежал на улицу.
Шеей крутить было неудобно, поэтому я смирилась, что не знаю, куда он пошёл.
Через десять минут Давид вернулся с огромной коробкой, которую поставил в багажник и пакетом.
— Смотри.
В пакете была куча разных пачек с наклейками.
— Давид, ты с ума сошёл! Зачем ты столько купил?