— Что? Он что знает, что это его дочь? — спрашивает Кристина.
— Баб Клав, ты что такое говоришь? — у меня сразу выступили слезы.
— Не бойся, дочка, он подумал, что это моя внучка.
Бабушка, успокоив меня, рассказала, что было там дальше.
— А вдруг он почувствовал, что она его дочь? Если он теперь станет за тобой ходить, баб Клав?
— Анна перестань, он ведь не собака-ищейка, людей по запаху находить, — успокоила меня Кристина. — Просто нужно быть немного осмотрительнее, пока он здесь.
Бабушка сидела и била себя по голове.
— Дура старая! — сетовала она.
— Ты ни в чем не виновата. Нам пора уезжать.
Баба Клава расплакалась пуще прежнего.
— Сколько ж вы бегать от него будете? Не похож он на подлеца, дочка.
Я обняла Машеньку крепче, будто кто-то хотел ее у меня отнять.
— И я так думала.
Чтобы уехать, мне нужны деньги. Проработаю месяца два, получу зарплату и уедем. А пока постараюсь с ним не пересекаться. Он ведь уедет рано или поздно. Мы с бабушкой и Кристиной договорились, что если Давид меня увидит, то Машенька будет оставаться с ними в доме бабушки. Я настроила себя, что бы не случилось, я буду стойко стоять на своих ногах. Я не позволю больше этому человеку ничего у меня отобрать. Тем более, мое единственное счастье. Мою Машеньку. Засыпала и проснулась я именно с этими мыслями.
Наутро, быстро собравшись, я отнесла Машеньку бабушке и ждала рабочий автобус. Но раньше него подъехал Андрей.
— Здравствуйте, Анна, — выглядывает из машины.
— Здравствуйте.
— Вы не подумайте чего, я просто на соседней улице живу и так на работу еду. Может, подвезу вас? Составите мне компанию, да и автобус ждать не придется.
Искренняя улыбка этого человека и страх увидеть Давида возле дома бабы Клавы подтолкнули меня на то, чтобы поехать с Андреем. Я села в машину и не сняла очки.
— Вы прямо как француженка, — с улыбкой говорит Андрей.