«Ежик, не глупи. Я люблю тебя. Давай поговорим».
Не выдерживаю и сквозь слезы пишу ответ:
«Я не могу сейчас говорить. Мне нужно немного времени».
Добираюсь до дома и, ничего не ответив Нинке и Пашке, закрываюсь в своей комнате. Я не хочу сейчас ни с кем говорить. Мне нужно побыть наедине со своими мыслями.
— Эль, открой дверь, — говорит Пашка.
Ничего не отвечаю. Включаю музыку и ложусь в кровать. Через две недели мне нужно будет показаться в универе. Там и встретимся с ним. А сейчас я не готова. После всего услышанного мне не по себе. Боль ядом растекается в крови, уничтожая все мои глупые надежды и мечты о любви. Я понимаю, что сама виновата, но заставить себя, его не любить я не могу. Дима значит для меня слишком много. И поэтому сейчас меня разрывает на части. Я не знаю, что будет дальше. Хорошо или плохо. Сейчас, я ничего не знаю и не понимаю многого. Все так на меня навалилось, что я запуталась. И слова о любви кажутся мне только предлогом….
Глава 27
Дмитрий
Разговор с отцом затягивается. Каждые его слова в адрес моего ежика, заставляют меня выместить на нем все, что накопилось за долгие годы. Все эти слова отравляют мою кровь, вызывая отвращение к самому себе. Раньше я понимал отца. Уважал его решения и сейчас в какой — то мере благодарен за то, каким я стал. Но ненависти к нему слишком много. Я был лишен всего, чтобы твердо стоять на ногах. Всего, черт побери. И эта ситуация стала последней каплей. Это даже не просто случайность. Это катастрофа, которую он наверняка запланировал. Ежик ведь не знает, кто он. Она ничего толком не знает о моей семье. Но то, что произошло…. Неужели это… конец?
— Скажи мне сын, оно того стоило?
Спокойно говорит отец. Я смотрю вслед убегающего ежика и хочу побежать следом. Догнать и все объяснить, но отец не дает мне этого сделать. Мало того, он становится рядом со мной и смотрит туда, куда минут назад был прикован мой взгляд. На его лице нет сожаления. И за это мне хочется выместить на нем всю свою злобу. Излить все свои эмоции, чтобы он хоть что-то понял.
Ежик стояла рядом и держалась до последнего, выслушивая весь пафос моего отца. И сейчас я понимаю, какую боль и разочарование она испытала. Осознание всего этого убивает. Я понимаю, что частично виноват.
Мы не так давно вместе. И все это время я не лгал ей о своих чувствах. Я бы не смог. Она слишком многое перенесла. Натерпелась от своей семейки. Единственное чего мне хотелось, это окружить ее тем, чего она действительно достойна.
— Будь мужиком! Ты бы все равно не был бы с ней счастлив. Она не из нашего круга! — говорит отец, заставляя меня вернуть в реальность от мрачных мыслей.
— Не тебе об этом судить, — проговариваю каждое слово. — Ты ничего не знаешь.
— Ты в этом так уверен? — усмехается отец. — Эта девочка рано или поздно сломалась бы, а ты…
Это уже слишком. Он понимает, что я на взводе, и все равно продолжает провоцировать.
Не выдерживаю и, схватив отца за грудки, встряхиваю. Но это кажется мне недостаточным….
— Ты испортил мою жизнь! Испортил ее. Уничтожил все, что было мне дорого. И сейчас, к чему тебя привели твои чертовы интриги?
— В этом мы похожи, сын, — улыбается отец.