Долговязая фигура двоюродного братца в красной стеганной куртке мелькала среди высоких кустарников. Женька родной брат Настены находился на закате пубертатного возраста со всеми вытекающими из этого периодическими последствиями.
Предварительно помахав брату, вошла в беседку.
— Привет, сестренка, не спи, а то все проспишь.
— Привет, бери одеяло и присоединяйся — в термосе есть горячий чай с лимоном, — сказала сестра, поглаживая сидевшего на коленях забалдевшего Пончика.
Нашел хозяйку. Соскучилась зверюга. Все же у Насти особая связь с животными. Ветеринар как и врач, это не просто профессия, это призвание.
— Чай буду, — хватаясь за термос, стала отвинчивать крышку. — Мне еще сообщили, что здесь сосисками бесплатно угощают.
— Женька, давай, что там у тебя с пылу с жару, — заорала сестра.
— Господи, ты хоть предупреждай! Так и заикой можно остаться, я чуть чай не пролила!
Сестра шмыгнув носом, пропустила мои слова мимо ушей.
— Папа сегодня собирается фирменную курицу в духовке запекать. Я ему говорю: «Можно же на костре пожарить». А он: «Жарьте, что хотите, а курицу оставьте мне». — Командует сегодня целый день. Никого к кухне не подпускает, кроме своего нового. Ты кстати видела его?
— Да, дядя Иван нас уже познакомил.
— И как, хорош? Берешь себе? Если нет, я его себе заберу.
— Не заберешь, ты замужем и мужа любишь.
— Муж мой — кобель и я с ним разводиться буду.
— А этот Алексей не кобель? Ведь тебе это еще неизвестно.
— Вот и проверю, в процессе.
— И зачем тебе это надо?
— Я сегодня ему позвонила, — шмыгнула носом. — Он мне все утро названивал, я не отвечала. А потом такая тоска накатила я и решилась, позвоню. Знаешь, так соскучилась просто сил нет. В Москве одна, эта казенная постель, только о нем и думала все вечера. Вспоминала, как мы с ним на выходные сбежали в столицу. У нас же и произошло все в первый раз, именно в Москве. Дура я. Набираю его номер, сердце к горлу подскакивает. А в трубке женский голос. Какая-то мымра с его телефона нахально так спрашивает: «Вы кто? Что вам надо?» — Представляешь, Ариш? Это я, кто? Спрашиваю: «Где Илья?» А она мне: «Он не может подойти, он занят». — И это в выходной день с его номера отвечает какая-то баба.
Смотрит на меня своими зелеными налитыми слезами глазищами и как заревет, натурально, навзрыд. Слезы до опухших глаз и соплей из носа.
— А ты говоришь, что я его мучаю, — сморкается она. — Это он меня мучает. Не могу я больше, люблю этого гада. А он… а он, двуличная тварь. Оставь меня в покое и трахай кого хочешь. Нет, он ходит под окнами, звонит по сто раз на дню. Но разве можно, вот так меня мучить?