— Некоторые вещества ему нужно брать извне. Ты бы видел, сколько всего он съел, когда делал лекарство для Марселя!
— Не переживай, я закажу. Через пару часов доставят к порогу твоей комнаты. Забеги туда, как появится минутка.
— Спасибо! — с облегчением поблагодарила я. — А то у меня совсем нет времени заниматься еще и этим.
Мы расстались, и я выдохнула, надеясь, что скоро все разрешится.
Вот только сделала это зря. Вечером оказалось, что мои неприятности только начались…
Глава 26. О том, что нервные клетки, наверное, восстанавливаются
К вечеру Ё-ё съел ящик овощей и фруктов, два килограмма фарша, ножку стула, сгрыз нож для бумаги, нашел и поглотил — иначе и не скажешь — оставшиеся от подарка травы Пустоши и, кажется, закусил фарфоровой вазочкой. Не уверена в этом, но пока ее не нашла. И мне стало по-настоящему страшно за друга. Но тем не менее он закончил синтез лекарства для ректора.
— Все, неси меня к нему-пф, — выдохнул еж, еле дыша.
— А ты сам как? — Я прижала друга к груди и с жалостью погладила по вялым иголкам.
— Жить буду. Но мне нужен отдых-пф, — прикрыл он глаза.
— Конечно! Но ты понял, что случилось с ректором? — спросила, уже шагая в лекарское крыло.
— Его чуть не съели-пф.
— Что?! — Я споткнулась на ровном месте, но взяла себя в руки. — Как это «его чуть не съели»?! Кто?
— А еще в его крови был мощнейший яд.
— Какой еще яд?! — обалдела я.
— Подчинения-пф. Вернее, это даже не яд, а токсин, парализующий волю человека. Вернее, не волю… и не парализует… это нечто гораздо сложнее-пф… некий магический паразит-пф.
— Ё-ё, — взмолилась я. — Я не понимаю! Это был яд, токсин или магический паразит? И кто ел ректора?!
Еж поднял на меня уставшие глаза:
— Эйлин, я сейчас плохо соображаю. Я сегодня столько всего сожрал, что чуть челюсть не свернул. Дай мне вколоть наконец это грокхово лекарство и поспать, а потом задавай вопросы сколько влезет-пф! — Ё-ё икнул и распластался у меня на руках. — А в меня уже ничего не лезет. И из меня тоже.
Ё-ё говорил настолько странные вещи, путаясь в своих же словах, что я не стала его больше мучить расспросами. Похоже, ответить что-то внятное он сегодня не в состоянии. Ничего, главное, что он сделал лекарство — в этом я ему полностью доверяла, — а подобности можно узнать позже.