Суа в замешательстве достаёт телефон, уже собираясь вызвать скорую, но дед вдруг хватает её за запястье. Хватка не сильная, но он ясно даёт понять, что против.
— Не надо, — твёрдо говорит он, глядя ей в глаза. — Это не сердечный приступ, просто спазм. Такое уже бывало. Не стоит беспокоиться.
— Отец, тебе нужно в больницу, — констатирует дядя Тэхёна, нахмурившись и сжав в руках очки. — Нельзя это оставлять просто так.
— Я сказал, что всё в порядке, — жёстко отрезает дед, чуть приподнимаясь в кресле. — Никто никуда не поедет, Хёнджун. Я знаю своё тело, это временно.
Тэхён молчит. Дядя Хёнджун надевает очки, потерев переносицу, и встаёт, смотря на отца с тревогой. Суа же медленно кладёт телефон обратно в карман и оглядывается на удивлённых родителей Тэхёна, застывших на пороге, которые выходили в сад после ужина и чая. В комнате царит напряжённая атмосфера. И никто пока не знает, что задумал председатель Ким Чанхо, спокойно посматривающий на своих родственников.
В зале заседаний, где собрались директора и руководители отделов, стоит тишина, которая кажется почти оглушающей. Все сидят с напряжёнными лицами в ожидании начала. Суа находится в самом конце длинного стола и пытается понять, почему её вообще пригласили на это собрание. Она украдкой бросает взгляд на Тэхёна, но он лишь пожимает плечами, явно сам ничего не понимая.
Дед Тэхёна, председатель компании Ким Чанхо, наконец поднимается со своего места. Он выглядит спокойным, но во взгляде сквозит сталь. Когда он начинает говорить, его голос звучит настолько твёрдо, что в зале никто не решается даже шелохнуться:
— Мы все здесь для того, чтобы обсудить будущее компании. Важно помнить, что мы одна команда, один организм. Если одна часть даёт сбой, это отражается на всём теле.
Суа чувствует, как её сердце начинает биться быстрее. Дед Тэхёна частенько говорит с таким пафосом, и девушка уже привыкла к этому, но в этот раз кажется, что что-то действительно серьёзное намечается.
— Последние несколько лет я недоволен тем, как ведутся дела, — продолжает Ким Чанхо, его взгляд становится ещё холоднее. — А в последние полгода ситуация и вовсе вышла из-под контроля.
Он замолкает на мгновение, давая всем понять, что внимательно следил за всем происходящим в компании, даже если кому-то казалось, что это не так. В зале напряжение нарастает, будто кто-то медленно натягивает струну, готовую вот-вот порваться.
— Мне известно, что один из наших ключевых проектов — Сонмуни Резорт, — пострадал из-за действий, совершённых изнутри компании.
Все мгновенно напрягаются. Суа чувствует, как воздух вокруг неё становится тяжёлым. В этот момент дед поворачивается и смотрит прямо на свою старшую дочь — Ким Сонхи. Её лицо мгновенно бледнеет. Она цепляется за подлокотник кресла, явно не ожидая такого поворота. В зале слышится еле уловимый шорох, будто кто-то, задержав дыхание, выдыхает, наконец.
— Однако, — продолжает Ким Чанхо, не отрывая взгляда от дочери, — я рад, что проблему удалось решить так же изнутри, и благодаря этому нам удалось избежать утечки информации в прессу, мы не потеряли акционеров, и кризис удалось обойти стороной.
Суа, чувствуя, что весь этот разговор как-то касается и её, снова украдкой смотрит на Тэхёна. Но он тоже, похоже, в полной растерянности. Всё это выглядит слишком запутанно.
Седовласый председатель снова делает паузу, обводя взглядом всех присутствующих:
— Вчера я провёл собрание акционеров. Почти единогласно они поддержали мою позицию. С завтрашнего дня в компании будут кадровые перестановки.
Суа замирает. Кадровые перестановки? Она невольно напрягается ещё больше. Что это значит? Как это касается её? Тэхён, сидящий рядом, выпрямляется на стуле, тоже явно почувствовав, что запахло жареным.
— Ты передал ему документы по тёте? — Суа склоняется немного в сторону и шепчет настолько тихо, чтобы только Тэхён мог её услышать.
— Нет, не хотел его шокировать и подрывать здоровье ещё сильнее, — Тэхён, продолжая наблюдать за дедом, отвечает так же тихо.