Я не удержалась и улыбнулась – так серьезно прозвучали эти слова от ребенка.
– Что же тебе папа тогда не помогает при выборе цветов? – пошутила я. – Раз он такой знаток.
Сын строго на меня посмотрел:
– Мам, ну как ты не понимаешь! Он же мужчина, он не понимает в цветах и прочих фифти…фафти…финн-ти-флюш-ках, – с третьей попытки осилил сложное слово сын. – Во всяком случае, так, как понимаешь ты. Хотя вкус у него довольно хороший, – с чисто мужским одобрением добавил он.
– Вот как? – я с трудом удержалась от смеха. – И на основании чего ты сделал такой вывод?
– Так он на тебе женился, – с железной логикой сообщил сын. – А ты у нас самая красивая! Мам, ну не надо меня целовать, я уже взрослый!
– Взрослый ты мой, – я потрепала Адриана по голове. – Ладно, идем выбирать самый красивый букет для твоей дамы сердца.
В оранжерее мы провели больше получаса. Сын с педантичностью выбирал цветы, пока не остановился на разноцветных гиацинтах. Как только букет был готов, мама сразу оказалась не нужна – ему нужно было радовать даму сердца, которая как раз у нас гостила.
Я с улыбкой заглянула в детскую. Алиса сидела на самом краю колыбельки и героически позволяла моей младшей дочери тискать свой хвост. Он, уже переживший испытание взрослеющим Адрианом, ничуть не редел, а только становился пышнее. Играло роль то, что с годами я становилась только сильнее. И это отражалось и на моем фамильяре.
– Ну что? – поинтересовалась я, осторожно поправляя чепчик на голове Аделины. – Как вы тут?
– Прекрасно, мамочка, не нервничайте, – тоном умудренной жизнью няни ответила Алиса. – И вообще, брысь отсюда. Я тут ребенка почти убаюкала, а теперь она на тебя отвлеклась.
– Подумаешь, – фыркнула я, но все-таки поспешила удалиться. Лучшей няни для моих детей и найти нельзя было, хотя иногда мою пушистую леди и заносило.
Она любила Адриана и очень сильно. Но к Аделине у нее было особое отношение. Возможно, сыграло роль, что я назвала дочь в честь ее бывшей хозяйки. Ну или то, что Адель родилась ведьмой. Не знаю. Но в такие моменты я предпочитала не спорить. Да и зачем, когда предоставили шанс недолго побыть с мужем наедине? Дети под присмотром, ничего им не грозит.
С этой мыслью я направилась в кабинет мужа.
– Не помешаю? – поинтересовалась я, прокрадываясь к сидящему за бумагами Энтони и почти касаясь губами его щеки. В то же мгновение муж усадил меня к себе на колени.
– Конечно, нет. Я всего-то готовлюсь к новому учебному году. Со дня на день должны прибыть новые ведьмы по обмену. Так что я прикидываю – мне стоит прятать от них молодых и холостых преподавателей или как? Пусть женятся и остаются у нас? – шутливо посоветовался со мной Энтони. За эти годы он ничуть не изменился, только морщинки в уголках губ и глаз стали чуть четче. Да это и неудивительно, улыбался мой ректор куда чаще.
– Ну почему сразу замуж? – притворно возмутилась я. – Неужели ты думаешь, что у молодых и симпатичных ведьм больше нет никаких других целей, кроме замужества?
– Целей-то у них может быть сколько угодно, – Энтони крепче меня обнял и поцеловал в шею. – Да вот только у молодых и холостых преподавателей могут появиться коварные планы в отношении прекрасных ведьм. И как им устоять?
– Какие они коварные, – нахмурилась я. – С тебя берут пример?
– А как же! Завидуют! – рассмеялся муж и неожиданно серьезно уточнил. – А что, ты когда-нибудь жалела?