Некромант-интроверт? А семейный портрет Торстенов с каждой минутой все краше и краше!
– Дамы, понимаю, что вам хотелось бы передохнуть с дороги, но искренне надеюсь, что вы не откажетесь разделить с нами трапезу, – излучая радушие, как и положено приличному хозяину, Ристад постарался сменить тему разговора.
– С большим удовольствием, господин Торстен, – согласилась сестра за нас обеих.
– К чему официоз, Катис? Мы же почти родственники. Не стесняйтесь называть меня по имени, – обаятельно улыбнулся он и, обратив ко мне выразительный взгляд, с нажимом произнес: – Госпожа Эркли?
В ответ я только дернула плечом, мол, дорогой будущий родственник, мне официоз совершенно не претит.
– Что ж, дамы, вынужден вас покинуть. Встретимся во время обеда, – вежливо попрощался Ристад. – Чувствуйте себя как дома… госпожа Эркли.
Нет уж, спасибо! Ни на секунду не забуду, где нахожусь, и никогда не перепутаю логово ведьмаков, пусть просторное и красиво обставленное, с уютным особнячком родителей на тихой улочке в Глемине.
– Я покажу ваши покои. – Шейн взял Кэтти за руку и потянул в сторону лестницы. – Уверен, что темные прислужники уже разобрались с багажом.
Разобрались – это распотрошили и сожгли на ритуальном костре? Что-то я не заметила, чтобы кто-то сделал попытку внести наши дорожные сундуки в холл. Невольно оглянулась к норовистой входной двери, но она, конечно, не ответила, остался ли мой банный халат в целости и сохранности.
– Главная прелесть темных прислужников в том, что они абсолютно незаметные, – промурлыкал Хэллрой, определенно насмехаясь над моей растерянностью. – И тихие. Все время упрямо молчат…
Я решительно пропустила замечание мимо ушей и последовала за влюбленными. Молча и бесшумно, словно самая настоящая темная прислужница. Правда, под ноги смотреть не забывала: не хватало еще скатиться с лестницы и получить сотрясение мозга, как у нашего бедного папы!
Замок Торстен был ухоженным и выхоленным, но совершенно безлюдным. Только усилием воли я не позволяла себе оглядываться через плечо. Казалось, живые покинули эти стены, а призраки, присматриваясь к незнакомкам, прятались за портьерами, гобеленами и в мрачноватых портретах давно ушедших на тот свет ведьмаков. Никак не удавалось избавиться от дурацкого ощущения, будто за нами со всех сторон следят.
Поселили нас в спальне с двумя широкими кроватями под бордовыми балдахинами. На ковре в гордом одиночестве стоял мой дорожный сундук, непонятно каким образом поднятый в хозяйское крыло. Чувствуя себя не в своей тарелке, я замерла на пороге и внимательно осмотрела комнату, почти уверенная, что замечу след какого-нибудь подленького заклятия.
Портьеры были распахнуты. За окном светился остро-морозный день, и ничто не мешало свету струиться в спальню, но в углах все равно лежали тревожные глубокие тени. Я пыталась сосредоточиться на ощущениях, однако из коридора неслись шепотки будущих супругов, тихонечко выясняющих, как найти комнату Шейна (в конце коридора, никаких поворотов, стучаться три раза), и сосредоточиться решительно не удавалось.
Только хотела сказать, что непременно подскажу Кэтти маршрут, лишь бы они на пару минут занялись поцелуями и заткнулись, как из гардеробной раздался подозрительный шорох. Казалось, кто-то разворачивал хрусткую бумагу.
Я сама не поняла, как сорвалась с места, стремительно пересекла спальню и резко отворила дверь, замаскированную под стенную панель. Две девушки в серых форменных платьях, развешивающие вещи Кэтти на плечики, резко оглянулись и замерли. На фоне ярких нарядов из багажа горничные выглядели невыразительными тенями.
– Мы почти закончили, госпожа! – отмерла одна, испуганно переглянувшись с товаркой. – Второй сундук открыть не удалось, поэтому…
– Не беспокойтесь, – быстро перебила я, не желая снимать охранное заклятие при посторонних людях.
– Агнесс! – позвала Кэтти, видимо, распрощавшись с женихом.
– Пожалуйста, не торопитесь, – приветливо улыбнулась я горничным и вышла, аккуратно прикрыв дверь.