Да он должен быть счастлив, что я согласилась! А вместо этого высказывает совершенно необоснованные претензии!
– Неаккуратно написала, и строчки вон вверх задрались. Старательней надо работать.
– Не буду я переписывать еще раз. У тебя и в таком виде примут, содержание-то сохранилось без изменения, – не согласилась я.
– Не будешь? – уточнил он.
– Нет, – твердо сказала я.
– Ну что ж.
Он провел рукой над своим отчетом, что-то прошептал, и все посторонние рисунки и надписи исчезли. Я стиснула зубы. Вот гад!
– Зачем я переписывала? – хмуро спросила я.
– В воспитательных целях, чтобы в следующий раз в голову не лезли глупые мысли. Держи рубашки.
– А ты их магией починить не можешь? – подозрительно поинтересовалась я.
– Даже если бы мог, не стал бы, – усмехнулся он. – Ведь куда приятней, когда любимая жена чинит твою одежду.
– Вот и завел бы любимую жену, – проворчала я.
Посмотрела я при этом на него с большой надеждой. В самом деле, если бы завел он себе постоянную… гм… подругу, то и времени, чтобы надо мной издеваться, у него бы не осталось. И желания, скорее всего.
– Проблема, Штерн, многоженство у нас запрещено. Пока роль любимой придется исполнять тебе.
– Тебе блондинки не нравятся, – подколола я его.
– Выбора все равно нет. Если тебя это так расстраивает, можешь перекраситься, – заявил мне барон. – Только я тебе не советую.
– Почему это? – поинтересовалась я.
Даже иголку из рук выпустила. Все же не каждый день появляется возможность узнать мнение столь крупного специалиста по женскому полу. Вот сейчас скажет, что красить такие волосы, как у меня, настоящее преступление. И что я и без этого хороша.
– Ты шей, Штерн, не отвлекайся. Потому что мне без разницы, блондинка ты, брюнетка или рыжая, ты мне в любом виде не нравишься.
Можно подумать, я ему на шею вешаюсь. Принес бы свои рубашки ко мне в комнату и не наслаждался бы сейчас моим обществом. Не нравлюсь я ему, видите ли… Он мне тоже не нравится, но я же не твержу ему это постоянно.