— Ну, разумеется!
В голосе собеседника прозвучали нотки возмущения — мол, как могли подумать, что забуду? Однако Тамир от этого возмущения отмахнулся, бросил короткое «благодарю» и повел меня к тому самому лифту.
Поспешная прогулка, неприглядная открытая кабина и медленный подъем на последний, четвертый этаж. Выход на узкую платформу перед дверью, прикосновение карточкой к запирающему устройству, и мы очутились в небольшой, весьма скромной квартире.
Свет уже горел — видимо, назначенный Тамиром помощник оставил. Только не это главное…
Едва дверь закрылась, а запирающий механизм издал неприятный клацающий звук, меня резко развернули и притянули близко-близко. Одна рука главнокомандующего легла на мою талию, пальцы второй моментально запутались в волосах.
Взгляд, которым одарил муж, опалил и вызвал тихий стон, а Тамир… Он наклонился и впился в губы.
Этот поцелуй поднял в душе настоящую бурю. Реальность сразу превратилась в нечто зыбкое, сердце застучало стократ быстрей, дыхание сбилось. А я поняла — таю и умираю одновременно. И остановиться не могу.
Тамир держал крепко. Так, словно ждал, что начну вырываться. Но уж о чем, а о сопротивлении я не думала, совсем наоборот — губы жадно отвечали на каждую его ласку, каждое прикосновение.
Я же по-прежнему таяла и вновь ловила себя на ощущении безмерного, совершенно необъятного счастья. Я действительно была счастливой. Самой-самой.
А потом… все. Тамир отстранился, прерывая поцелуй и позволяя перевести дыхание. Правда, из капкана не выпустил — все так же удерживал, крепко прижимая к себе. И смотрел… Предельно внимательно, очень пристально. Я тоже смотрела и наглядеться не могла.
В какой-то момент, когда повисшая между нами пауза начала напоминать вечность, я не выдержала и спросила:
— Ты сильно волновался?
— А сама-то как думаешь? — помедлив, отозвался Тамир.
В его голосе прозвучала… нет, не насмешка, но ирония. Я мгновенно потупилась и пробормотала:
— Прости. Я действительно не могла поступить иначе.
Вот теперь меня отпустили и даже отступили на два шага. А я шумно выдохнула и приготовилась оправдываться, но муж прервал:
— Эсми, не сейчас.
Учитывая все произошедшее, слова стали неожиданностью и вызвали закономерное удивление.
— Очень хочу в душ, — мимолетно улыбнувшись, пояснил Тамир. — И поесть.
Стало… чуточку стыдно. Я же видела следы усталости на его лице, и эти темные, совершенно неаристократические круги под глазами, а сама…