Детка уже знала, к чему эти вопросы и ждала подарка. Папа всегда привозил ей что-нибудь по возвращении.
— Слушалась! Пью! Еще мама возит меня на погревание. Там такая трубка и синим светят.
— Не погревание, а прогревание, — поправила ее спустившаяся Вера.
Сережа вскинул глаза на жену и лицо его стало виновато-сочувственное. Помятая и растрепанная, она казалась неуместной на фоне идеальной прихожей.
— Иди ко мне.
Своевременная улыбка и теплые объятия преобразили уставшую Веру, цвет лица будто стал живее.
— Зря тратите время на физиотерапию. Припарки это.
— Зато ей лучше. Будем надеяться, что помогает комплексное лечение. Как твоя поездка?
— Отлично! Сейчас расскажу. Только отдам кое-что…
— Папа! Там что-то мне?!
— Конечно, идем к машине!
— Избалуешь, Сереж. И так день рождения в следующем месяце.
— Я всех балую. Твоя очередь вечером.
И так как дочь уже выскочила на улицу, муж поцеловал ее несдержанно и очень горячо. Может, ей и не думалось о чем-то подобном, после четырех дней жары с болеющим ребенком, но тело всегда откликалось. Нога оказалась на талии мужа, руки спускались по широкой спине к стройной талии и немного ниже.
— Идем, пока я еще могу оторваться от тебя.
Вздохнув не то счастливо, не то досадливо, они вышли из дома. Когда Каролина отвлеклась на распаковку большой коробки, обтянутой подарочной бумагой и перевязанной лентой, Сережа радостно сообщил:
— Вер, он готов взять пробную партию! Пока только в одну гостиницу, но это уже что-то!
И он закружил ее на дорожке.
— Ой, осторожно! Здесь мои ирисы! Я уверена, после пробной партии он станет закупаться для всей сети.
— Пап, повесь на дерево!