Обернувшись, прошлась по верхней палубе, игнорируя любопытные взгляды трудящихся матросов. Никто не пытался со мной заговорить, а за смотрины деньги не берут. Тем более что в наших мегаполисах такие взгляды – обычное дело. Когда на один квадрат асфальта приходится от трёх до пяти человек, мания преследования притупляется.
Поднявшись по ступеням туда, где высокий брюнет держал штурвал, охнула.
За кораблём, на котором я появилась, шли ещё три. И так ровнёхонько! Точно строй держали!
– Гуляешь?
Вздрогнув, обернулась.
За моей спиной стоял Дорох.
Хмыкнув, указала божественному стражу на его речевую ошибку.
– Гуляют животные в определённый промежуток цикла. Я прогуливаюсь.
– Хм… – Хор скрестил руки на груди. Стоявший у штурвала мужчина улыбнулся, но так и не посмотрел в нашу сторону. – Тебе лучше вернуться в каюту. Невесты предпочитают не выходить на верхнюю палубу.
– Пусть предпочитают дальше, – иронично пожав плечами, отвернулась обратно, чтобы наблюдать за кораблями, следующими за нами. – Я – не невеста.
– Всё равно. – Упрямо продолжил Хранитель. Чего только пристал?! – Тебе тоже не мешало бы заняться чем-нибудь полезным.
– И чем же, например? – Бросив на мужчину косой взгляд, усмехнулась. – Не подумай, что мне есть дело… просто любопытно, что за полезные занятия у местных аристократок.
– Они… – мой вопрос поставил Хранителя в тупик. Но Дорох быстро взял себя в руки. – Магикрессы Сартоны всесторонне развиты. Они обучаются в лучших школах, а потом самые достойные заканчивают академию магии и…
– И я не об этом сейчас спросила. – Довольно прищурившись, открыто улыбнулась, чувствуя, что этим раздражаю стража. – В своих каютах. Что полезного невесты делают в своих каютах?
Судя по помрачневшему взгляду Хранителя и плотно поджатым губам, он прекрасно знал, что правдивый ответ сильно проигрывает перед моим менталитетом, но озвучил его.
– Вышивают, – процедил Дорох, бросив многообещающий взгляд на единственного свидетеля нашей беседы.
Брюнет за штурвалом фыркнул слишком громко.
Я снова обернулась к Хору.
– Вышивают?! – Манерно охнув, изобразила возмущение. Это было просто, потому что оно было искренним.
«Морально отпинать шовиниста?! Да кто ж в здравом уме от такого откажется!?»