Закуро встряхнул головой, чтобы прогнать видение, но оно врезалось в его мозг и застыло наподобие живой картинки.
Ронин с тихим стоном перекатился на спину, освобождая женщину, и некоторое время они лежали, мокрые и обессилившие, наслаждаясь блаженной истомой.
Потом в сознание вторглись вопли кианши и рёв огня за железной заслонкой. Закуро приподнялся на локте и взглянул на Фуситэ. Ты повернула голову. Лицо её частично скрывали влажные налипшие волосы.
— Пора? — спросила она.
Закуро кивнул.
Они быстро оделись и подошли к печи. Ронин протянул женщине толстые рукавицы истопника. Сам надел такие же.
Через пару минут им удалось при помощи железных щипцов вытащить вампира из огня. Кианши походил на жалкую головешку. Из-за пламени он не мог регенерироваться, и обрубки рук и ног торчали из тела.
— Мы хотим знать, зачем ты убивал девушек, — проговорил Закуро, садясь рядом с кианши на корточки. — И советую поговорить с нами, потому что мы можем продолжать эту пытку часами.
— Убейте меня! — прохрипел вампир.
Рот у него почти не двигался, так что казалось, слова выходят прямо из глотки.
— Нет, нам нужны ответы. Будешь говорить или бросить тебя обратно?
Вампир слегка помотал головой.
— Что? — спросил Закуро. — Я не понимаю.
— Что… вам нужно? — слова вылетали из обожжённой глотки со свистом и бульканьем.
Ронин взглянул на Фуситэ. Та не сводила с кианши глаз.
— Во-первых, кто убил и обратил девушку из дома Ханако? — спросил Закуро.
— Я.
— Зачем?
— Мне приказали.
Ронин и Фуситэ переглянулись. Ответ вампира означал, что в Эдишаме находился некто, кому он подчинялся.