— Что это? — тот с удивлённым видом взял бумагу.
— Работа. За которую платят, — Миока вернулась к окну, но вышивание не взяла.
Пока ронин читал колонки иероглифов, она смотрела на улицу, где начали появляться люди: дождь почти прекратился, небо прояснилось. Из-под крыш выбрались воробьи и с чириканьем перелетали с места на место в поисках пищи — в первую очередь, выползших из земли червей.
— Это… слишком для меня, — проговорил Закуро, кладя рядом с собой свиток.
— Решай сам, — отозвалась Миока. — Но это лучше, чем охотиться за вампиром, повадившимся убивать шлюх.
— И опаснее, — заметил задумчиво ронин.
— Тебя это пугает? — женщина слегка усмехнулась. — С каких пор?
— Кто предложил контракт? Откуда у тебя этот свиток?
— Принёс посыльный неделю назад.
— Почему только теперь показала?
— Увидела, что ты маешься от безделья.
Ронин встал и прошёлся по комнате. Миока понимала, что он уже обдумывает, как можно выполнить работу, которую ему предложили, и испытала удовлетворение. Задание казалось нереальным, так что едва ли Закуро действительно сможет убить того, чьё имя значилось в свитке, — зато оно отвлечёт его от поисков вампира.
— Для этого мне придётся уехать из Эдишамы, — сказал вдруг ронин, останавливаясь перед Миокой.
— Не больше, чем на месяц, — ответила она. — Кхамрун всего в десяти днях пути.
Закуро задумчиво покачал головой.
— В любом случае не представляю, кто мог отправить это послание, — сказал он. — Думаю, это розыгрыш.
— Это легко проверить. Если получишь задаток, значит, кто-то действительно хочет, чтобы этот человек умер.
Закуро сел на тахту, сложив руки перед собой. На лбу у него залегла глубокая морщина. Рука ронина непроизвольно потянулась в карман за костями. Миока молча пронаблюдала за тем, как он три раза подряд выбросил кости.
— Сколько? — спросила она, когда ронин собрал кубики.
— Семь, девять и двенадцать.