– Сначала я сомневался. – Он потер виски, как будто у него болела голова. Только у драконов не болит голова, или… Сезар же не может исцелять себя на автомате, как это делают другие светлые. У него вообще атрофирована эта способность. То немногое, что Соня знала о муже, сейчас почему-то кольнуло сердце сочувствием. – Но потом Валентайн Альгор подтвердил, что такое заклинание существует. Выдал его мне. У меня нет причин не верить брату, а твоя подруга… она до сих пор под ним.
– Значит, его можно отменить. Ты это хочешь сделать?
– Нет. Я не могу, да и Альгор не сможет. Вырезанный кусок памяти не вернуть, это необратимо.
Соня закрыла лицо руками. Свалившаяся на нее информация была слишком. Не говоря уже о том, что из Лены выдрали эпизод ее жизни, который не восстановить, само по себе это было слишком.
– Тогда надо ей все рассказать, – произнесла она. – Прямо сейчас. Сезар, ты говоришь, что ничего не сделал, но само прикосновение к моему разуму, сознанию, или что там затрагивается, сдвинуло меня, мои чувства в твоем отношении. Ты ничего не сделал, но что-то все-таки произошло. Я не представляю, что могло произойти с Леной. Если там было такое вмешательство…
– Люциан считает, что если мы все ей расскажем, Альгор просто повторит этот трюк, – перебил Сезар. – А ты права. В том, что последствия темного вмешательства в разум непредсказуемы. Если мы попытаемся рассказать ей сейчас, Ленор это стерпит?
Соня фыркнула. Чтобы Лена такое стерпела… да она спалится тут же. Нельзя допустить, чтобы Альгор второй раз залез ей в голову.
– Люциан считает. А что считаешь ты? – уточнила она, глядя на мужа.
– Я с ним согласен. Альгор очень сильно изменился, сейчас он опасен. В первую очередь, для твоей подруги. Люциан пытался ей рассказать, и теперь он приходит в себя после сильнейшего удара темной магией.
– Альгор его…
– Нет, – Сезар прищурился, Соня же чувствовала, что у нее глаза стали как блюдца. По крайней мере, по ощущениям. – Но он сделал так, что это произошло. Все подстроил. Я не хочу играть с ним в игры, но по-другому не получается. Нам нужно его обыграть, не зацепив при этом твою подругу. Чтобы понять, как это сделать, нужно время. Как минимум, нужен план.
– И вы думаете, у вас получится?
– У нас. – Поправил Сезар.
– У нас?
– Нам нужно изобразить счастливую пару.
С губ Сони сорвался смешок. Счастливая пара… ей такое даже во сне не снилось. Сезар же, судя по затянувшемуся молчанию и пристальному взгляду, говорил серьезно. Чтобы не отвечать сразу, она обвела взглядом его кабинет. Классический кабинет, массивный стол, бумаги, стеллажи с книгами. Только вглядевшись в портрет, висевший чуть над камином, она замерла. Потому что на портрете была она: в профиль. Разморенная жарой, расслабленная, сидящая в беседке в саду. Один пышный рукав сполз с плеча, делая ее похожей на бабочку, по открытой спине струился шелк волос. Знакомая «живая» техника исполнения шевелила листья на деревьях, а еще было такое чувство, что сама она вот-вот поднимется и улыбнется художнику.
– Что это? – спросила она, когда опомнилась. – Откуда…
– Мне очень тебя не хватало, София. Поэтому я попросил художника изобразить тебя такой, какой увидел однажды. Ты не заметила, когда я за тобой наблюдал.
– Он нарисовал это по-твоему рассказу?
– Да.