– Ложись спать, Лена,– скомандовал мне. – Я подежурю.
– Мы можем меняться…
– Нет.
Я посмотрела в открытое окно, где помимо звезд маячили еще два полумесяца и один беременный недокругляшок местных лун. Спать мне и правда хотелось и, поскольку я не представляла, что еще сказать, просто сделала пару глотков из банки и свернулась прямо на дощатом полу. Не очень удобно, ну а кому сейчас легко.
За моей спиной раздалось какое-то невнятное рычание, Люциан приблизился, сел, уложил мою голову себе на ноги, а сам привалился спиной к каминной стене. Так, чтобы видеть окно и дверь.
«Прости меня», – мне очень захотелось сказать ему эти слова. Но я не представляла, за что я прошу прощения.
Поэтому просто вздохнула и закрыла глаза.
Глава 3
«Я его люблю».
Как ножом по сердцу, честное слово. Кажется, если бы всадили в грудь кинжал и пару раз провернули, и то было бы не так больно. От этой боли не получилось избавиться, когда он раз за разом бил кулаком в стену, ни тем более теперь. Саднящие костяшки напоминали о ней, как незалеченный порез. Хотя куда больше напоминала она: девушка, что спала у него на коленях, свернувшись калачиком в какой-то старой грязной тряпке. Прекрасная, как никогда.
Волосы Лены после дождя от влаги завились кольцами, и ему невыносимо хотелось запустить в них пальцы. Все то время, что он просидел, привалившись к стене, рассматривая ее и не смыкая глаз. Спать не хотелось, к счастью, да он бы и не смог. Оставить ее непонятно где без защиты при учете того, что у него не осталось даже крупицы магии.
Как такое вообще возможно?
Наверное, только эти мысли и помогали отвлечься. Люциан не представлял своей жизни без магии, его готовили ко всему, к чему угодно – но только не к тому, что основа основ, его сила, исчезнет в неизвестном направлении. А что самое паршивое, на военном факультете на первом курсе говорили о возможности оказаться в антимагических кандалах или с полуиссякшим ресурсом, но он на это просто-напросто наплевал. Вместо того, чтобы слушать лекцию, занимался какой-то ерундой.
Зря. Возможно, если выслушал бы магистра внимательно, сейчас бы не ощущал себя настолько беспомощным. Лена и то лучше него знала, что делать.
Хотя о таком должен был знать он!
Он, а не она, должен был знать про этот драхов огонь!
Запрокинув голову, Люциан осторожно подвигал затекшие ноги, но она даже не проснулась. Неудивительно, после всего случившегося. Спросить ее о том, что произошло рядом с юкками, он не успел, все закрутилось так быстро, что Люциан едва успевал за событиями. Потом было не до этого. А еще чуть позже вообще говорить не хотелось.
Он не удержался, убрал прядку с ее лица, рассматривая безмятежную, спящую девушку. Что там Альгор вообще сказал или сделал, что она вот так легко его простила? При мысли о темном, кровь закипела, пальцы сами сжались в кулаки. И разжались, когда Люциан коснулся ее нежной кожи, провел подушечками по обнажившемуся плечу.
Было в этом что-то совершенно бесстыдное, вот так к ней прикасаться, когда она не знает. Не чувствует. Но если она спит, значит, сейчас здесь может быть Ленор?