– Да замолчи ты!
Но молитву так просто не остановить. Потому я укусила мерзавца, и как только тот отдернул руку, продолжила.
– Подари сил…
– Ты думаешь меня это остановит? – черты магистра Рейвенса заострились, пропуская через знакомый до последней черточки облик чужой и незнакомый.
Пожалуй, они были похожи. Только ЭТОТ, был более хищным и как ни странно… более привлекательным.
Когда-то я читала, что в живой природе как правило чем ярче и красивее, тем опаснее. Видимо Тиос живет по таким же законам. Там это касается и разумных, а не только некоторых видов животных.
– Глупенькая Адель, – он выпрямился, снисходительно глядя на меня сверху вниз и дернул за завязки на нижнем платье. – Да, молитва Единому не очень приятна для меня, все же я существо иного мира, а в ее словах слишком много света вашего. Вот только… – он наклонился, и коснувшись губами кончика моего уха, вкрадчиво шепнул. – Знаешь что?
– Что? – эхом откликнулась я, цепенея от того, что пальцы князя скользнули по груди, выше и легли на шею.
– Я, все же, наполовину человек. Потому ваш бог мне не совсем чужой.
Пальцы сжались. Не настолько чтобы придушить, но так, чтобы дать ощутить, что я целиком в его власти.
Но сразу после этого бешено бьющейся на шее жилки коснулись теплые губы. Нежно поцеловали и отправились ниже, к затянутым в ткань холмикам.
– Может ты хочешь об этом поговорить? – отчаянно предположила я.
– О чем? – несколько раздраженно поинтересовался магистр из области моей груди.
– Ну, о том, как все это получилось, – чуть дрогнувшим голосом предложила я. – Я читала, что злодеи очень любят поговорить.
– Тебе достался неправильный злодей, – грудь сжали, и по моему телу вновь прокатилась дрожь.
Отвратительно!
Нет, я понимаю, что мы сейчас во сне, и этот опыт будет исключительно… умо-зрительным, если его так можно назвать.
– Единый, отец всего сущего, дай сил и удержи от лукавого.
– Я же сказал, что меня это не остановит, – злобно рыкнул Рея, разрывая на мне нижние юбки.
– Тебя не остановит, а мне хотя бы морально полегчает, – не менее раздраженно откликнулась я, и уже более благостным тоном продолжила. – Приди к дочери своей в час темного отчаяния и позволь не сдаться, дожить до рассвета полного надежды…