Хозяйка магической лавки 5

22
18
20
22
24
26
28
30

Я молча поймала в воздухе рванувшуюся вперед Книжулю, которая очевидно таки имела шо сказать на эту тему. Но не время. Во многом этот мерзавец прав.

– А теперь пройдемте обратно в ваши апартаменты, – отступив с дороги, он галантно пропустил меня вперед.

Когда мы переступили порог отведенной мне спальни, инкуб закрыл дверь и словно закрепляя материал и напоминая, проговорил:

– Все запомнили осознали? Побег бесполезен. Тут много бойцов. Притом треть из них – ищейки, милая леди Харвис. Стало быть даже если вы совершите чудо и сбежите – далеко не уйдете. Если же Единый будет благословить вам как своему избранницу, то конечно, вы ускользнете от наших воинов. Но как быть с теми, кто живет в долине Хар, кто вырос под солнцем этого мира, но все равно избрал своим господином Раэна Фэол ин Суэба.

– Это имя Рея? – почему-то спросила я.

– Это имя того, кого много лет назад пригласили в его тело, – спустя несколько секунд ёмко ответил Эллис. – Леди Рейвенс заключила сделку.

– Леди Рейвенс?!

А вот это новости!

Я почему-то считала, что Рей сам пригласил князя из Тиоса и сам во всем виноват. А тут его матушка загадочным образом поучаствовала.

– Сейчас это не важно, – досадливо закатил глаза Эллис.

– Но как же…

– Адель, – сквозь темноту взгляда напротив вдруг пробилась знакомая серебристая сталь. – Ты же запомнила все, что я показал?

– Да, – как завороженная кивнула я, глядя в знакомые глаза.

В голове не укладывалось то, что я видела!

– Ты поняла, что побег бесполезен? – продолжал мужчина, в чертах которого все больше угадывалось от образа Одара Ибисидского.

– Поняла.

– Вот и умница, – он подмигнул, и вдруг щелкнул пальцами и вокруг нас вспыхнула непроницаемая для взгляда защита. А после он шагнул вперед, схватил меня в охапку, до легкой, но такой сладкой сейчас боли прижимая к себе. Я подняла голову, и вздрогнулаа от того, насколько близким он внезапно стал.

Губы обжег поцелуй.

Такой… острый. Горячий. Пряный.

Самый невозможный, самый вкусный поцелуй в моей жизни. Потому что его послевкусием была надежда.