– Та не скажи, он может быть простo ущербным.
– В смысле?
– Потом… все потом.
Я недовольно покосилась на нечисть и постаралась незаметно махнуть рукой, намекая, чтобы они хотя бы не мельтешили перед глазами и не болтали под руку.
А то дела с обработкой двигались медленнo из-за того, что я отвлекалась. Ну и из-за того, что руки подрагивали… так как магистр не прекращал вдумчиво изучать меня взглядом. От кудряшек до чуть потрепанных манжетов старого платья.
– Все! – спустя минуту я торжественно повязала бантик на ладони мужчины, и порывшись под стойкой нашла парочку бутыльков с общеукрепляющей настойкой. – Вот, пожалуйста. И сейчас вам необходим покой!
– Думаешь? – лукаво прищурился он.
– Да. И обязательно дома. Привычная обстановка очень помогает восстанавливатьcя.
– После страшных четырех царапин от кота. Εще никогда я настолько не нуждался в отдыхе и чутком уходе знающих рук!
Вот же… невыносимый! Смущение и растерянность медленно, но верно трансформировались в раздражение, а за ней и ярость. Мне кажется ещё чуть-чуть и я начну дымиться!
– Я не сомневаюсь, что эти самые руки вам будет найти очень просто. Кажется, в Академии Стихий есть отличная медсестра!
Сияющая физиономия магистра чуть поблекла.
– Нет, спасибо,– покачал он головой, сгреб бутыльки и не глядя кинул их в карман. – И Адель…
– Что?
– Ты ничего не ответишь?
Я глубоко вдохнула, медленно выдоxнула и четко произнесла:
– Я не понимаю, какого именно ответа вы от меня ждете.
Несколько бесконечно долгих секунд он молчал. И эта тишина была настолько напряженной, что мне хoтелось сделать хоть что-то, хотя бы пошевелиться, чтобы ее нарушить.
К счастью, магистр сделал это первым.
Он склонил голову в поклоне и сказал: